Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

– Нет. Зато кое-что слышу. Они покинули лагерь.

– Интересно, сколько их…

– Холера скосила многих и еще больше вывела из строя, но Синдхия по-прежнему сильнее нас. Если бы вместо того, чтобы пьянствовать дни напролет, он сразу бросил бы все войска на штурм, мы бы с тобой тут не сидели.

– Да какой из него полководец? – фыркнул Янес. – И потом, не забывай, что его сброд норовит дать деру при первых выстрелах.

– Пулеметы пугают париев до дрожи в коленках. Хорошо, что мне пришла в голову идея прихватить их с собой. Они хоть и невелики, но могут соперничать со здешней артиллерией.

– Возвращаемся, – сказал Тремаль-Наик, стоявший на вершине скалы. – Бандиты лезут сюда по ущельям.

Яркая вспышка разорвала туман над разрушенной столицей. Грянул пушечный выстрел.

– Карамба! Синдхия нам салютует! – воскликнул Янес, и не думавший впадать в отчаяние. – Похоже, не все мои раджпуты перемерли от холеры.

– Стреляли с городского бастиона, – отметил Тремаль-Наик.

– Кто-нибудь слышал свист ядра?

– Нет.

– Думаю, артиллеристы мучаются от колик и тошноты. Они просто-напросто забыли про ядро.

– Вряд ли парии, факиры и брамины забудут зарядить карабины, пусть и стрелки из них отвратительные.

– Если и зарядили, значит они сами друг друга перестреляют, – усмехнулся Янес.

– Отходим! – крикнул Тремаль-Наик.

Всю равнину внизу вдруг расчертили молнии. Залп следовал за залпом. Синдхия гнал войско вперед, решительно настроенный опередить Кампура и взять в плен своего противника. Пули и ядра застучали по камням, не причиняя вреда осажденным.

Увидев командиров, малайцы и даяки выступили из темноты.

– Открыть ответный огонь? – спросил Самбильонг у Янеса, принявшегося поджигать вязанки хвороста.

– Да, и немедленно. Или хочешь дождаться, когда они будут на вершине? Сколько у нас пулеметных патронов?

– Тысяч пятьдесят.

– Полагаю, этого хватит. Друзья! – крикнул Янес. – Цельтесь получше и не жалейте патроны! Сегодня решается судьба моей короны!

– Слава Белому Тигру! – грянуло в ответ. – Смерть Синдхии!

Устрашающим крещендо застрочили пулеметы и карабины, разя врагов, уже поднимавшихся по ущельям.

– Что говорит тебе сердце? – спросил Сандокан у внезапно помрачневшего Янеса. – Сохранишь ли ты корону Ассама или вернешься со мной на Борнео, где я могу отдать царство тебе и твоей семье?

– Ассамская корона тяжела, но на сердце у меня легко. Бежать от этого отребья, подобно бродяге, явившемуся из-за моря в поисках лучшей доли? Ну нет! Сандокан, ты еще не растранжирил наши сокровища?

– Саккароа! В твоем распоряжении пять миллионов золотых, только скажи. Я не только не растранжирил богатства, но и приумножил их: ссужал под проценты султана Борнео, у которого вечно ветер в карманах гуляет. Однако ты прав, друг. Такие, как мы, не сдаются на милость врага, а побеждают. Алый стяг с тигриными головами скоро вновь взовьется над Ассамом.

– Пока ты рассуждаешь о золоте, с неба льется свинец. Синдхия решил попытать счастья до того, как прибудут горцы.

Янес был прав. Бандиты поливали вершину холма свинцовым дождем. Доставалось и беззащитным слонам, оказавшимся на открытой местности. Малайцы и даяки палили в ответ из пулеметов и карабинов, заваливая каменные теснины трупами неприятеля. Однако враги не отступали, они словно впали в раж.

Все новые и новые отряды появлялись в ущельях, бросаясь прямо на пулеметы. Они тоже стреляли без остановки, и хотя вреда от их выстрелов было мало, плотность огня наводила страх. Защитники понимали: если нападающим удастся пройти хоть одно узкое ущелье и захватить отрог, быть беде. Такая орда мигом столкнет горстку воинов в пропасть.

Наступила полночь, а бой не утихал. Враги изредка откатывались назад под напором пулеметного огня, затем с новыми силами шли на приступ, визжа и паля наобум. Первые воины Синдхии показались у выходов из ущелий. Сандокан передал свой пулемет Самбильонгу и метнулся к Янесу, готовящемуся с пятьюдесятью отборными воинами броситься в отчаянную контратаку.

– Ты куда собрался, брат? – крикнул он. – Смерти ищешь? Не суйся в ущелье, твое место на вершине.

– Но они прут и прут, им плевать на потери! Не думал я, что этот сброд на такое способен.

– Пришло время разыграть нашу последнюю карту, Янес. Слоны уже нашпигованы пулями. Огонь разгорелся, они рвутся с привязи. Пора их отпускать. Если не поможет, погоним в ущелья коней.

– Сумеют ли корнаки заставить их слушаться?

– Надеюсь. Но надо поторопиться. Мы потеряли двенадцать человек.

– Немало для нашего крошечного войска. Еще два часа адского огня, пусть даже наугад, и нам крышка. Где же Кампур?

– Он явится, когда ты меньше всего будешь этого ожидать, братишка. Все, пускаем слонов. Они покажут врагам, почем фунт лиха.

Приказ отдали как можно скорее. Корнаки уже едва удерживали трех бестий, испуганных кострами и израненных шальными пулями.

– Слоны вас послушаются? – спросил Янес у корнаков.

– Животные так боятся огня, что предпочтут ему карабины, ваше высочество, – ответил один.

– Делать нечего. Бедняги в любом случае померли бы от голода, а так умрут с почестями.