Красные партизаны на востоке России 1918–1922. Девиации, анархия и террор

Нужно, чтобы Губком дал распоряжение действовать в этом направлении. Нужно добиться того, чтобы Правительственные органы… не привлекали нас к ответственности за тот или иной акт [насилия], а чтобы всякие возбужденные жалобы клал под сукно. Наконец, пусть хотя бы и попадет один два [наших. – А. Т.] человека под суд, и[,] может быть[,] будут расстреляны, но за[]то мы больше сделаем и заставим замолчать зарвавшихся контрреволюционеров. Дайте свободы действий[,] и можно с ручательством сказать, что через неделю, самое большее через две, контрреволюционеры будут шипеть только по углам и нигде не посмеют выступать открыто. Красный террор неизбежен[,] и в Советроссии оправдывают нас. <…> Если мы… не будем принимать ничего решительного, мы действительно можем оказаться в [реке. – А. Т.

] Селенге. Только… красный террор заставит замолчать контрреволюционеров…

В итоге комиссия МВД ДВР убрала Каптикова и наказала ряд его подчиненных за бессудные убийства[2919], но в целом партийно-чекистские власти были согласны с необходимостью уничтожения врагов всеми способами и широко участвовали в повсеместном разгуле красного бандитизма.

Хабаровские некоммунистические газеты в начале 1921 года писали об исчезновении лиц, арестованных Госполитохраной, верно подчеркивая, что та «местной власти не подчинена, она получает директивы непосредственно из Иркутска»[2920]

. Даже окончание Гражданской войны не снизило накала репрессий, например, на Дальнем Востоке. По данным полпредства ОГПУ по ДВО, Амурское (Зазейское) крестьянское восстание, вспыхнувшее в январе 1924 года на почве недовольства втрое увеличенным продналогом и лишением зажиточного населения избирательных прав, было полностью ликвидировано в январе–феврале с применением жесточайшего краснобандитского террора: «Активная часть повстанцев-кулаков в числе 450 человек – расстреляна на месте»[2921]. Всего из примерно 5 тыс. восставших было уничтожено до 1 тыс. человек[2922]

. Обнародованы сведения о том, как тройка Амурского губотдела ОГПУ в массовом порядке расстреливала тех, кто обвинялся в какой-либо причастности к восстанию, причем сперва обвиняемых жестоко пытали[2923].

Красный бандитизм процветал на дальневосточных территориях до середины 1920‐х годов. Его опорой все так же были партизаны, составлявшие основу НРА и в обилии присутствовавшие среди чекистов, милиционеров и представителей власти, в том числе высшей. По сравнению с Сибирью, в ДВР и Дальневосточной области куда большее число красных бандитов смогло проникнуть в самые верхние эшелоны власти. Особенно заметно было их присутствие в охранных структурах, для которых применение красного бандитизма стало традицией.

Еще в сентябре 1921 года директор Госполитохраны Г. И. Быков в секретном циркуляре приказывал местным органам ГПО – для улучшения имиджа ДВР в связи с начавшимися переговорами с Японией в Дайрене – временно «никаких секретных судов и расстрелов не производить», «не допускать широкого, бесцельного и вредного для РКП пользования методами провокаций» и пока «отказаться от чекистских методов ликвидации врага на месте преступления»[2924]. Однако каких-либо результатов этот циркуляр не принес. В Приморье ГПО произвела 9 и 10 октября того же года массовые аресты в рамках ликвидации «заговора» среди каппелевцев: из 120 арестованных пятерых просто утопили[2925]. Завсетью информационной части Военотдела ГПО Ян Рейнгольд в январе следующего года жаловался, что большинство сотрудников «имеют определенные партизанские привычки… очень склонны к активности – уничтожению контрреволюции в один миг, не задумываясь над окружающей обстановкой»[2926].