Красный властелин

- Это не колдовство, - поморщился Еремей. - И, думаешь, я не стараюсь поаккуратнее?

- Ошметки аж на три версты вокруг…

- Сам попробуй, - буркнул бывший профессор, и замолчал.

Да уж… чего жаловаться, если в случившейся голодовке виноват только сам, и никто другой? Так случилось, что новое боевое заклинание против драконов, составленное из дикой смели древнебиармийских шаманских песен и современного роденийского матерного языка, действует на летающих тварей столь избирательно? Удар невидимого кулака вызывал у крылатых ящериц разлитие желчи и черной слизи во всем организме, сопровождающееся взрывом внутренних органов. И, к большому сожалению, и без того жесткое невкусное мясо становилось настолько горьким, что лишь некоторые части упавшего дракона можно было считать условно-съедобными. Да и то после долгого отваривания с острыми травами, тушения не менее половины дня, и обязательно с диким чесноком, хоть как-то отбивающим резкий запах. Да, канули в прошлое блаженные вечера с жареной печенкой под самодельное вино из медвежьей ягоды… Даже семь с лишним десятков сбитых не греют душу… О какой душе может идти речь, если пустой желудок присыхает к спине?

- Ерема, может скажешь Большой Земле, чтобы хоть хлеба планером прислали? Пудов десять аппарат поднимет?

- Сам попросить не хочешь?

- Да пошел ты… - обиделся старший десятник.

Он уже несколько раз приближался к сооруженному из трех переговорных устройств агрегату, причем последний случай произошел вчера вечером, и больше с продуктом извращенной творческой мысли бывшего профессора никаких дел иметь не желал. Неровный столбик из поставленных друг на друга переговорников позволял ежедневно связываться с Цитаделью, но никого, кроме своего создателя слушаться не собирался. Может, тому виной были многочисленные амулеты, наспех сделанные Еремеем из драконьих косточек, их же засушенных глаз, кривых веточек и разноцветных камешков, разбросанных в кажущемся беспорядке, но попытки посторонних войти в землянку пресекались грубо и решительно. Изобретение Финка не только угрожающе гудело и светилось в темноте, но и больно било синими искрами, да так, что кольчуга раскалялась, угрожая зажарить владельца живьем. Одним словом, сволочь, а не профессор!

- Значит, хлеба не попросишь? Тогда завтра съедим твои сапоги!

- Иди к кагулу, Матвей! В Цитадели и без наших просьб полон рот забот, а мы тут еще… Летунов бы наших проверил, что ли.

- А чего летуны? Нормальные бойцы.

- Дети еще они.

- Твои? - изумился Барабаш, но не смог удержать серьезное выражение лица, и заржал. - Так вот ты чем в университете занимался! Ладно, не переживай, я никому не расскажу.

Старший десятник погрозил Финку пальцем, и ушел в прекрасном расположении духа, мурлыкая под нос песенку популярного до войны исполнителя Колывана Попочки:

Цветут ли цветы камнеломные,

Летят ли драконы огромные,

Вздыхают пиктийские гусли,

В Родению гусли не пустят.

На летчиков, с недавних пор ставших полноценными бойцами сборного отряда, вид поющего командира произвел впечатление не меньшее, чем если бы заговорил памятник легендарному воеводе Богдану Нечипайло в роденийской столице. Не иначе готовит какой-то подвох.

- Ну как, орлы бескрылые, к подвигу готовы?

- Так точно, товарищ старший десятник! - за всех ответил Михась Кочик. - Всегда готовы! И это… не посрамим… Да!

- Еще бы вы посрамили, щеглы пестрожо… хм… в смысле, герои.

Добродушию Барабаша можно было верить. А можно и не верить, но даже насмешливая похвала приятна. Заслужили! Вот на прошлой неделе отловили десяток глорхийских дезертиров, неизвестно какими путями попавших в предгорья, и положили кочевников раньше, чем те успели испугаться. Правда, усовершенствованная профессором Финком огнеплюйка била теперь на двести шагов и прошибала противника навылет. А при удачном попадании вообще отрывала голову, но разве это умаляет победу? А еще недавно дракона убили. То есть, добили. Он с высоты в полторы версты упал, но все таки…

- Значит, так, ребятки, - Матвей присел на корточки у костра, постаравшись, чтобы запах от висевшего над огнем котелка сносило ветром в сторону. - Погодите, вы где дров раздобыли?

Вопрос не праздный - здесь даже кусты горного шиповника растут неохотно, да и те Еремей просил не трогать для маскировки. А у летунов полыхает так, будто среди леса расположились. Только вот поленья какие-то странные.

- Это засушенные драконьи пальцы, с одной лапы на полдня хватает, - пояснил Михась. - Если их обмазать мозгами и положить на солнце…

- Чьими мозгами?

- Э-э-э…

- А, ну да. Это вы хорошо придумали.

- Профессор подсказал.

- Он откуда узнал?