Красный властелин

Кочик с сомнением пожал плечами. Что-то ему не приходилось слышать о случаях заживления ожогов на большей части тела обыкновенной похлебкой из драконьего хвоста. Может из чего другого и помогло бы, не зря же ходят слухи о живой воде и молодильных яблоках… В сказках, да…

- А если не очухается?

- Тогда помрет. Чего морду кривишь? Это мы с тобой сдохнем, а такие люди, как Еремей, непременно помирают. Оно благороднее.

- А в живых ему остаться никак?

- Да я не в том смысле. Ну, ты понял.

- Понял, - вздохнул летчик.

Ему очень не хотелось, чтобы умер лежавший в землянке профессор Финк. Совсем не хотелось, хотя в былые времена на студенческих попойках, в коих принимал живейшее участие, неоднократно произносил тосты за скорую и ужасную погибель строгого преподавателя хрен пойми какой словесности и древнебиармийского шаманизма. Жизнь повернулась так, что вчерашний злой гений Роденийского университета превратился в могучего… в могучего… Нет, даже слово такое еще не придумано, чтобы точно назвать. Воин? Да, в какой-то степени воин. в превосходной степени.

Да еще эта магия, которая, по уверениям самого Еремея, магией вовсе не является. Тогда чем?

- Вроде готово, - Барабаш снял котелок с огня. - Не хочешь попробовать?

- Уж как-нибудь обойдусь.

- Зря.

- И все равно воздержусь.

- Тогда и я не буду, - решил старший десятник. - Пойдем кормить нашего болящего героя?

Не услышав ответа, Матвей повернул голову к Михасю и крайне удивился выражению его лица. Тот с корточек шлепнулся на задницу, и так сидел с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. И еще пытался показать на что-то пальцем. Хриплые звуки, напоминающие свист и шипение одновременно, переводу на человеческий язык не поддавались, и требовали немедленного уточнения.

- Михась, ты подавился что ли?

- Нет! - Кочик обрел дар речи, но бледность не оставила его лица. - Там!

- Где? - старший десятник поставил котелок на плоский камень. - И кто?

Знакомый голос за спиной произнес:

- Конь в пальто, - и уточнил. - В драповом.

Барабаш подскочил, развернувшись прямо в воздухе, и чуть было не угодил ногой в горячее варево. Плевать, опрокинувшуюся похлебку не жалко, и он согласен готовить ее сутками напролет, лишь бы открывшаяся картина не оказалась обманом зрения.

- Ну, ты нас и напугал, Ерема, - Матвей уважительно наблюдал, как профессор с большим аппетитом доедает остатки целебного супа, по чести сказать, никогда и не бывшего шедевром кулинарного искусства. - Думали все уж, не выживешь. А тут вон оно как получилось. Но целую неделю без сознания…

- Угу, - согласился занятый едой Финк, и непонятно было, к чему его согласие относится. - Немного умеем.

Еремей имел вид совершенно здорового человека, и если бы не обгорелые лохмотья, сбросить которые профессор так и не удосужился… И, что самое удивительное, бородатый. Как получилось за столь короткое время отрастить полностью сгоревшие волосы? С ожогами как раз понятно - на то она и существует, эта самая магия, но даже сильнейшие пиктийские колдуны не в состоянии бороться с собственными лысинами. Или у имперцев магия нечестивая, а у Финка как раз наоборот?

- Мяса еще? - старший десятник протянул прутик с запеченной на углях вороной. - Дичь!

- Откуда?

- Михась давеча из пращи подшиб. Представляешь, не могу больше на драконятину смотреть, в глотку не лезет, проклятая.

- А, ну да… - Еремей оторвал чуть подгоревшее крылышко и задумчиво пожевал. - Тоже дрянь еще та, как бы не хуже.

- Зато разнообразие. Да и много ли нам сейчас надо? Пара штук, и все.

Финка помрачнел, и перестал работать челюстями. Нет, не такими он представлял результаты засады на остатки пиктийского драконьего полка. Совсем не такими…До того боя казалось, что все произойдет как обычно - трах-бабах, негодяи повержены, зло наказано, добро торжествует. Уверовал в собственное всемогущество, и вот получи… Как забравшегося на стол охамевшего донельзя кота шлепнули веником, и больно натыкали мордой в украденный кусок колбасы.

Старший десятник, заметив изменившееся настроение Еремея, успокаивающе положил ему руку на плечо:

- Мы их всех сделали, Ерема! Ни одна сволочь не ушла!

- Толку-то…

- Он есть, не сомневайся. А потери… потери еще будут. И поверь - жизнь не такая уж большая цена за спасение Родины. Ничего, что я так высокопарно?

- Нормально, - ответил профессор, оценивший попытку Барабаша разрядить обстановку. - Вы-то как уцелели?

Матвей пожал плечами:

- Случайно. Когда ты поднял в воздух камни…

- Я?

- А кто же еще? Ну вот… мы с Михасем только что выбрались из обвалившейся землянки, на нее как раз дохлый дракон рухнул, и попытались откопать Никиту с Ефимом. Не успели, полыхнуло, и… и полный пердец, чо…

- Остальные?

- Они еще раньше. Свистопляс - последним.

- Плохо. Что дальше будем делать, командир?

- Да как обычно, воевать.

Молчавший до того Михась предложил:

- За линию фронта нужно пробиваться, к своим.

- Зачем? - удивился Еремей.

- Мы должны, - летчик запнулся, подбирая нужное слово. - Защитить, и тому подобное! Грудью встать, да!

- А сейчас тебе что мешает? Отсутствие грудей? - прищурился профессор.

- Вы не понимаете!