Кремль. Ставка. Генштаб.

«Однако было бы неверным рассматривать Сталина лишь с одной точки зрения. Прямо скажу, что характер у него был на редкость нелегкий, вспыльчивый, непостоянный. Сталин трудно сходился с человеком, долго присматривался к нему… Если Сталин был чем-то недоволен, а в войну, особенно в ее начале, поводов для этого имелось много, то мог резко и несправедливо отругать.» Но в ходе войны он стал сдержаннее, спокойнее, даже когда на фронте случалось что-то неладное. «Встречаться с ним стало проще, чем ранее».

В 1944 году при обсуждении взаимодействия 4-го Украинского фронта и войск Отдельной Приморской армии, когда А. М. Василевский встретился с представителем Ставки К. Е. Ворошиловым, Климент Ефремович о Сталине сказал:

«Раньше Сталин был не таким, наверное, война научила его многому. Он, видимо, понял, что может ошибаться и его решения не всегда могут быть самыми лучшими…».[116]

Маршал Г. К. Жуков уже известен нам тем, что был первым человеком, осмелившимся резко возражать И. В. Сталину после страшного 1937 года. Произошло это еще до Ельнинской операции, когда Георгий Константинович потерял пост начальника Генштаба, что его, разумеется, сильно обидело. Вспоминал он об этом эпизоде с нескрываемой горечью:

«Человек разносторонний и талантливый, И. Сталин не был ровным. Он обладал сильной волей, характером скрытным и порывистым. Обычно спокойный и рассудительный, временами он впадал в острое раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он резко менялся на глазах, еще больше бледнел, взгляд становился тяжелым, жестким».[117]

В быту И. В. Сталин отличался простотой, чуждостью роскоши и расточительству. Это отмечали все его приближенные. Общаться с родственниками у него не было ни времени, ни, вероятно, желания. Его дочь и сын вместе с ним не жили. За всю войну Светлана была в Кремлевском кабинете Верховного всего два раза, причем, каждый раз отец уделял ей не более тридцати минут. Что касается сына Василия, то он бывал на приемах в Кремле вместе с руководством ВВС по чисто служебным вопросам.

По отношению к сыновьям И. В. Сталин был очень суров. Однажды в архиве мне попался приказ от 26 мая 1943 года за подписью И. В. Сталина о снятии с должности командира авиационного полка В. И. Сталина с крайне резкой формулировкой: за пьянство и разгул. Этим приказом Верховный преподал хороший урок нынешним и будущим политикам Российского государства, как нужно быть по-настоящему объективным. Старшего сына Якова, попавшего в немецкий плен еще летом 1941 года, он отказался обменивать на генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса, бросив услужливой толпе придворных: «Я солдат на маршалов не меняю!» И. В. Сталин практически не уделял внимания своей матери, встречался с ней крайне редко и неохотно.

Наверное, особенно во втором и последнем случаях, мы вправе еще раз сказать о жестокости и душевной черствости И. В. Сталина. А может быть, и не вправе. Чужая душа, особенно если это тщательно спрятанная от посторонних глаз душа железного диктатора, — потемки. Ну так не будем судить, и не судимы будем…

* * *

Вернемся к качествам Верховного Главнокомандующего как руководителя Ставки. Обстановка там, если судить по мнению людей, близких к И. В. Сталину, была деловой и спокойной.

«И. В. Сталин ко всем обращался одинаково — строго и официально. Он умел внимательно слушать, когда ему докладывали со знанием дела».[118]

В первом периоде войны, ввиду недостаточной оперативно-стратегической подготовки, решения принимались Верховным единолично и часто весьма неудачно. Так было с решением, принятым 23 июня 1941 года, нанести контрудары по вторгшемуся противнику (директива № 3 Военным советам фронтов), так было с поставленными задачами в зимней кампании 1941–1942 годов и летне-осенней кампании 1942 года. В результате наши войска терпели крупные поражения и несли огромные потери.

Г. К. Жуков писал в одной из своих неопубликованных рукописей: