Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны

Трудовые резервы таяли, а борьба за рабочую силу только разгоралась, поэтому Комитет и Наркомат обороны в конце концов поставили ГКО в известность о возникших затруднениях. В феврале 1943 года Шверник и Щаденко сообща отправили в ГКО письмо с просьбой временно приостановить выпуск приказов о мобилизации мужчин призывного возраста из Средней Азии. Прежние приказы так и остались невыполненными, и новые поставили бы республики в еще более затруднительное положение[839]. В угольной и торфяной промышленности критически недоставало рабочих, но из 50 000 мужчин призывного возраста, обещанных Наркомуглю среднеазиатскими республиками, прибыли только 21 000 человек[840]

. В сентябре во многих областях, включая недавно освобожденные территории, началась новая мобилизации для работы на угольных предприятиях, но и она не достигла цели, так что Комитет обрушил на областные советы шквал телеграмм, где распекал их за промахи[841]. Такие же затруднения с мобилизацией наблюдались и в торфяной промышленности. Работавшие на болотах часто получали травмы и жили в крайне тяжелых условиях. К марту 1943 года все еще не удалось выполнить январское распоряжение о мобилизации рабочих для торфяной промышленности, как, впрочем, и два предшествующих приказа. Работники Ивановского совета разослали 10 030 повесток, но на сборные пункты пришло только 2000 человек; советы Горьковской и Кировской областей даже не стали сообщать об их количестве[842]

. Пытаясь заставить работников местных советов исполнять свои обязательства, Шверник отправил к ним партийных активистов, чтобы те помогли набрать людей. Несмотря на приложенные усилия, мобилизовать людей для работы в торфяной промышленности удалось только в октябре, когда сотрудникам местных бюро, набравшим нужное количество рабочих, обещали крупное денежное вознаграждение[843]. К концу марта потребность в топливе так обострилась, что более 215 000 человек получили указание уйти с заводов на добычу торфа. Но и эта чрезвычайная мера не дала нужного количества. По повесткам явились только 144 700 человек, а на торфяники прибыли всего 56 000 из них[844]

. Невзирая на специальные комиссии, созданные партийными активистами в каждой области, чтобы помочь со сборами, последующие попытки мобилизации тоже провалились. Топливный кризис нарастал, но мобилизация и здесь не давала ожидаемых результатов[845].

На протяжении всего лета 1943 года наблюдался значительный разрыв между числом, обозначенным в приказах о мобилизации, и тем, сколько людей в реальности добиралось до пункта назначения. В июне на пороховые заводы предполагалось мобилизовать 2450 человек, но прибыло только 227 рабочих. В Горьком на оборонный завод № 222 мобилизовали 200 человек, но только 46 из них приступили к работе[846]

. Каждый месяц к недобору добавлялись новые приказы о мобилизации. В мае 1943 года почти 180 000 человек по всей стране получили повестки, хотя до завершения апрельского набора не хватало еще 108 000 человек. В июне задолженности продолжали расти. В совокупности по апрельским и майским приказам наряду с новыми, полученными в июне, следовало набрать почти 286 000 человек, из которых на практике удалось мобилизовать 117 000 человек. Коротко говоря, в июне наркоматы по-прежнему ждали рабочих, которые должны были приехать в апреле и мае. В июле новые приказы о мобилизации увеличили недобор еще на сотни тысяч человек. К тому времени в наркоматах уже не знали, сколько людей должно было приехать, сколько ожидается и когда. Из-за того, что нигде не получалось набрать нужного количества рабочих, многие из тех, кого уже внесли в списки по так и не исполненным приказам, вовсе избежали мобилизации[847].

К январю 1944 года недобор по предшествующим этапам мобилизации в некоторых отраслях превысил количество намеченных на следующие этапы. Машиностроительные заводы, например, ожидали 4800 рабочих, запрошенных в прошлые месяцы, когда Комитет распорядился прислать еще 2800 человек[848]. Так же обстояло дело и на электростанциях[849]. Естественно, задолженности приводили к неразберихе в областях. Местные чиновники почти безостановочно занимались мобилизацией, но какие рабочие подпадали под какие приказы? Этого уже никто не знал.