Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны

Государство часто прибегало к суровым профилактическим мерам, отправляя в ссылку целые группы, считавшиеся склонными к коллаборационизму. После начала войны депортировали почти 3,3 миллиона представителей шестидесяти одного народа, включая этнических немцев, крымских татар, чеченцев и ингушей. Крымских татар, например, сослали в разные республики в 1944 году, после того как 20 000 из них добровольно записались в войска вермахта. Представителей этих национальных групп не арестовывали и не расстреливали, а массово высылали[1222]. В августе 1941 года партия и правительство постановили переселить почти 480 000 советских граждан немецкого происхождения из АССР Немцев Поволжья и еще двух областей

[1223]. Почти 85 000 советских немцев отправили в Омскую область, где их поделили на группы, насчитывавшие от 120 до 800 домохозяйств и разбросанные по разным районам, и поместили в колхозы. Ссыльные возмущались, жалуясь на плохое снабжение, отсутствие компенсации за их собственное хозяйство и скот и на не выплаченную перед переселением зарплату. Однако в своем негодовании они не только сетовали на потери. Секретарь Омского обкома партии отметил «враждебные настроения» среди депортированных, хвастливо заявлявших местным крестьянам о непобедимости германской армии и тщетности их сопротивления. Кроме того, среди ссыльных были распространены глубоко антисемитские настроения – они уверяли местных крестьян, что «немцы любят русский народ и ненавидят только коммунистов и евреев»[1224]

. Один ссыльный пояснил: «Не бойтесь немцев, немцы народ хороший, они над мирным населением и колхозниками не издеваются, а издеваются только над партийными руководителями и евреями. Если бы немцы не жалели народ, они бы пустили газы и взяли бы всю территорию в течение одной недели, но они этого нее делают потому, что победят Советский Союз без этого»[1225]. (Немцы действительно вскоре «пустили газы», умертвив миллионы советских военнопленных и евреев в «газвагенах» и газовых камерах.) Другие грозили местным ответработникам, издевательски приговаривая: «Придет Гитлер, тогда вам плохо будет, мы покажем вам, как активничать»

[1226]. Они сообщили крестьянам, что их сослали за подготовку мятежа, добавляя: «Если немцы ближе подойдут, то и здесь можно сделать»[1227]

. «Гитлер нас выручит, – говорили они, – и мы, немцы, скоро будем над вами, русскими, хозяевами»[1228]. Их презрение, прогерманские настроения и антисемитизм наводят на мысль, что многие и в самом деле ждали прихода нацистов. Но не все ссыльные разделяли такие взгляды. Членов партии, тоже оказавшихся в ссылке, глубоко оскорбило то, что государство решило депортировать весь народ, а не тех, кто представлял реальную угрозу. Один из партийных советских немцев с горечью заметил: «Вообще это неслыханное безобразие – это все выселение. Судя по постановлению правительства, все 800 000 немцев Поволжья являются фашистами и диверсантами»[1229]. Другой, не разграничивая депортацию и геноцид, указал на поразительное сходство политики переселения с установками самого Гитлера. «Вот вам и сталинская национальная политика, – сказал он. – В чем же тут разница с фашистскими деяниями? Да еще хуже»[1230]. Все комментарии такого рода не прошли незамеченными. Омское отделение НКВД арестовало 119 человек по обвинению в измене родине и создании контрреволюционной организации, а еще девятерых исключили из партии.