Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны

Если некоторые стратегии военного времени перекликались с «профилактическими» чистками недавнего прошлого, другие оказались предзнаменованиями будущих репрессий. В 1946 году государство развернуло кампанию «по борьбе с космополитизмом», направленную против представителей интеллигенции, якобы подпавших под влияние либеральных западных идей. К 1949 году кампания приобрела отчетливо антисемитский характер, превратившись в преследование евреев – «безродных космополитов». Группу врачей-евреев арестовали и пытали, обвиняя их в подготовке убийства Сталина и других партийных руководителей. Конец нарастающему безумию положила внезапная смерть Сталина в 1953 году[1231]

. Истоки послевоенной антизападной кампании следует искать на ранних этапах войны. На собрании эвакуированных ученых из Академии наук, состоявшемся осенью 1942 года в Свердловске, начальник местного отделения НКВД тщательно записал фамилии и реплики выступавших, которые, с его точки зрения, находились под влиянием Запада. В докладе, отправленном в Агитпроп, он обвинил академиков в излишнем доверии к союзникам. Один из собравшихся, имея в виду высадку британских войск в Египте в августе 1942 года, заметил: «События в Африке, это, безусловно, начало второго фронта. Скоро мы будем свидетелями выхода из войны Италии, и неизбежности вслед за этим разгрома Гитлера»[1232]

. Некоторым британская кампания в Африке даже казалась полноценной заменой обещанного второго фронта в Европе, что, несомненно, возмутило бы красноармейцев, сражающихся с германскими дивизиями, переброшенными из Северной Африки под Сталинград. Другой академик горячо хвалил американцев: «Наконец, мы доживаем до времени, когда Гитлеру по-настоящему грозит разгром. Американцы – это настоящие союзники, воюющие с присущей им деловитостью»[1233]

. В отчете НКВД отмечалось, что, по мнению некоторых ученых, только Запад способен «по-настоящему разгромить» Германию. Хотя такую точку зрения трудно было приравнять к государственной измене, в НКВД ее, несомненно, сочли заслуживающей внимания.

Яркие проявления неприкрытого антисемитизма, после войны вылившегося в «борьбу с космополитизмом», тоже можно обнаружить уже в 1942 году. В служебной записке «о кадровой политике», составленной заведующим Агитпропом Александровым для ЦК в августе 1942 года, речь шла главным образом о губительном засилье евреев в искусстве. Александров сообщал, что «в управлениях Комитета по делам искусств и во главе многих учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)». Приводя длинный список директоров, администраторов, журналистов, критиков, преподавателей и артистов, он делал помету «еврей» против имен тех, кого собирался уволить. Он писал: «Не случайно поэтому, что в консерваториях учащимся не прививается любовь к русской музыке, к русской народной песне, и большинство наших известных музыкантов и вокалистов… имеют в своем репертуаре главным образом произведения западноевропейских композиторов»[1234]

. Александров рекомендовал немедленно назначить на место евреев – по его мнению, занимавших слишком много должностей в сфере искусства – русских. После войны партийная политика в отношении науки и культуры руководствовалась как раз такими антизападными и антисемитскими установками.

Одна из главных трудностей, с которыми столкнулась партия, – поддерживать в людях боевой дух, невзирая на крайние лишения. Даже самыми вдохновляющими лозунгами нельзя было повысить продовольственные нормы, раздобыть одежду или отапливать здания. Это прекрасно уловил корреспондент «Правды» в адресованном редактору газеты язвительном письме о визите Михаила Калинина, председателя Верховного Совета СССР и члена Политбюро, в Горький, куда он приехал в 1942 году, чтобы вручить рабочим медали. По словам журналисты, улицы Горького были загажены мусором и кучами человеческих экскрементов, но местные чиновники не задумываясь списали неприглядную картину на тяготы военного времени. Когда председателя горсовета спросили, почему так грязно, он ответил, что в других городах не лучше: неужели кто-то полагает, что в Москве заняты уборкой улиц? Уже немолодой Калинин должен был вручать награды в горьковском Дворце культуры, но там оказалось так холодно и сыро, что его пробрала непроизвольная дрожь. Церемонию пришлось отменить, а Калинина немедленно отвезти к врачу. Корреспондент отметил также, что Советскую площадь переименовали в площадь Минина и Пожарского, в честь князя Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина, в 1612 году собравших ополчение для изгнания поляков из Москвы. Автор письма заявил, что хорошо бы перестать восхвалять героев царского времени, расчистить улицы и обеспечить топливом бани, трамваи и хлебозаводы[1235].