Крик

Так мы безмятежно веселились, пока нас с Алькой не стали приглашать молодые мужчины из-за соседнего стола. Как они там расположились, мы даже не заметили. Их было шестеро за столом – две женщины и четверо парней. По громким веселым восклицаниям мы поняли, что эта компания из наших состоятельных граждан. Некоторые из них учатся, или уже закончили Гарвард. Так мелькало из неясных восклицаний с их стороны, громких и нарочитых. Но девушки, надо сказать, у них были не очень. И вдруг один из них подходит и приглашает меня на танец. Парень был видный, но мне так с нашими было хорошо, что я отказалась. Потом один из них подошел к Альке, та тоже отказалась. Это, наверное, их задело, и у них начался какой-то гомон недовольства и легкого хамства, подогретого, конечно, спиртным.

Один из них вновь подходит ко мне и спрашивает у Антона, он, наверное, заметил, что я с ним, разрешения. Тот кивнул головой, но я опять отказала, теперь уже умышленно.

– Непонятная дискриминация, – натянуто улыбается парень. Видно второй отказ задел его самолюбие.

– Никакой дискриминации, просто отдыхаю, – отвечаю я.

– Но вы ведь танцуете, я вижу.

И тут Алька, у нее в этот вечер, просто настроение было для конфликтов, говорит:

– Вам же сказали, дама не желает. У вас есть свой курятник, ну и забавляйтесь у себя.

– Извините, я не с вами разговариваю.

– А я с вами. Валите отсюда в свой гарвадский курятник и не мешайте нам отдыхать. Наши мужчины ваших дам не тревожат. Ну и вы успокойтесь.

И Алька смотрит на него жестко и дерзко своими голубыми глазами, взгляд которых умеет сдерживать наглых и ретивых. И мужик это почувствовал, и хотя видно было по нему, хотел сказать какую-нибудь пакость, но промолчал. Он отошел к своим, и они опять там шушукаются, поглядывая в нашу сторону.

Валерий, видя возможность конфликта, говорит Альке:

– Алевтина. Ну, зачем так вызывающе? Вы с Вероникой, конечно, великолепны, и его разочарование можно понять. В конце концов, несмотря на вашу, не подлежащую сомнению независимость, мужчины мы с Антоном. Или вы сомневаетесь в нашей доблести?

Алька смеется и вдруг погладила его по русой голове.

– Не сомневаемся нисколько, не беспокойся.

Тут Антон говорит:

– Алевтина, а я, между прочим, тоже Гарвард закончил.

– Ты впервые нам сам об этом сказал только сейчас. Хотя мы это знали с момента, как с тобой познакомились. Наше ЦБК все обо всех знает. И за все это время с твоей стороны ни одного намека на этот престижный колледж. Ни одного ведь. Так что как говорят в Одессе – две большие разницы.

– А я уже подумывал, что ты начнешь и меня клеймить.

– Тебя мы любим. Не имеет значения, что ты там закончил.

– А вот для следствия Гарвард имеет большое значение.

И Антон, видимо вспомнив, что Валерий не наш, вопросительно посмотрел на Альку – мол, не промахнулся ли он со своим замечанием?

– Да он знает, – говорит Алька и спрашивает у Антона.

– А они что, говорят тебе об этом?

– Прямо не говорят. Но по их вопросам на эту тему я понял, что это будет иметь значение.

– Какие-такие вопросы? – удивилась я. И тут тоже вспомнила, как Новиков переглянулись с экспертом, когда надо было записывать какое учебное заведение я закончила. И вместо колледжа, записали старое название – ПТУ.

– Как вам сказать, – отвечает Антон. – Ну например, когда речь идет о структуре НК, они выжидательно так смотрят на меня. И я чувствую, что если я скажу, что не понимаю, они тут же заметят – окончил Гарвард и не понимаешь. И думаешь, мы тебе поверим? Шалишь, дядя.

Алька видя, что я даже расстроилась, говорит:

– Ладно вам все о работе и о работе. Пойдем, Верунчик, приведем себя в порядок. Уже несколько часов веселимся.

И Алька встала и пошла, сделав мне рукой, чтобы я следовала за ней. Я поднялась, и мы пошли в нашу комнату.

– Ну чего ты ополчилась на этих гарвардских? – говорю я, приводя себя в порядок.

– Не нравятся они мне. Ты слышала их разговоры – что ни слова, что ни реплика – Гарвард. У нас в Гарварде и прочее. Твой курс, мой курс, а помнишь наши шутки с тем то… Весь Гарвард был в восторге. Причем нарочито, чтобы и другие слышали.

– А я вот и не слушала. Хотя кое-что я слышала, конечно. Но конфликт нам все равно не нужен. Особенно Антону.

– Тут ты права. Да конфликта и не будет. Не беспокойся, наседка.

– Ладно тебе, – обиделась я.

– Верунчик. Это же замечательно, что ты беспокоишься. А ты видела, какие у них занюханные девицы? Вот хоть и Гарвард, а настоящих баб нет. А женщина всегда в тусовках важнее любого Гарварда. Я же видела, как они на тебя смотрели, когда ты танцевала.

– И на тебя смотрели. Я тоже видела. Мужики так всегда смотрят. Что тут удивительного?

– Здесь не просто так, Верунчик. Любое небрежное движение твоих бедер вызывало у них дрожь в коленках, а может быть и выше. Я же видела.

– Ладно тебе пургу гнать. Фантазии у тебя, Алька, не вполне здоровые, – смеялась я.