Критика цинического разума

Автор, насколько ему удается, выкладывает все свои

карты на стол; и это никоим образом не прием в игре.

Адорно. Негативная диалектика. Предисловие

Все хорошие принципы уже обращаются в мире; вот только что-то не спешат претворять их в жизнь. Блез Паскаль.

Мысли

Диалектика происходит из воинственно-полемической традиции, которая берет свое начало у греческих философов-досократиков. Впервые у софистов возникает искусство спора как умение сталки­вать мнения и логическая риторика, имеющая целью победу над про-

тивником, подавление его искусным использованием логики. В ис­тории нашей цивилизации они позднее не возрождались никогда, за исключением эпохи схоластики, в которую тоже пышным цветом цвело искусство прожженных мастеров диспута. Итак, если бы сло­во «диалектик» обозначало того, кто добился заметных достижений в искусстве доказывать свою правоту, то у философии было бы од­ной проблемой меньше — равно как и у политической реальности. Тогда «диалектика» была бы лишь более красивым названием для риторики и софистики, понимаемых в негативном смысле, для ис­кусства добиваться признания своей правоты любой ценой, для без­застенчивого манипулирования логикой и языком с целью поставить в тупик противника.

В самом деле, многим людям, философам и нефилософам, при­шлось свести знакомство с диалектикой (или с тем, что именовалось так), после которого у них осталось именно описанное выше впечат­ление от нее; существует бесчисленный ряд людей, заявляющих в один голос, что они стали жертвами, противниками и критиками «диалектики»: здесь и античные мыслители, презиравшие софисти­ку; здесь и Шопенгауэр, который объявил Гегеля безумным шарла­таном; здесь и представители современной аналитической философии, доказывающие со всей страстью, что диалектик сам не ведает, что говорит; здесь, наконец, эмигранты из стран восточного блока, в котором так называемый диалектический материализм является го­сударственной идеологией. Итак, если это просто искусство оказы­ваться правым, то должна быть и причина, по которой некоторые оказываются невосприимчивыми к воздействию искусства оказы­ваться правым на такой манер. Если это всего лишь искусство убеж­дать, то оно не очень-то эффективно, ведь слишком многие остались так и не убежденными, причем на протяжении весьма и весьма дол­гой истории! Если, следовательно, диалектик — это тот, кто пыта­ется вырвать у оппонента «да» по отношению к своей истине, то бесчисленное количество людей успешно противостояло этой попыт­ке, со всей определенностью отвечая на нее своим «нет». Таков мо­жет быть вывод из чисто внешнего рассмотрения положения вещей; чисто внешним оно является потому, что не затрагивает содержания споров, а ограничивается чисто формальной стороной дела: с одной стороны, есть мыслители, которые прибегают к определенной тех­нике ведения спора, которая в конечном итоге всегда должна приво­дить к доказательству их правоты; а с другой стороны, существуют мыслители, на которых эта техника не оказывает того воздействия, на которое рассчитывал диалектик, и которые явно владеют искус­ством противоположного рода, дающим им иммунитет от диалекти­ческого «искушения и соблазнения».

Если мы станем называть искусство диалектика «диалектичес­кой логикой», а искусство того, кто ему противостоит, а то и вовсе опровергает это искусство, будем именовать «аналитической

логикой», то тем самым в общих чертах будет обрисована та конф­ронтация, которая с незапамятных времен заставляет противобор­ствовать два соперничающих философских стиля.

Однако столь поверхностной стороной дела все не ограничива­ется. То, что лежит на поверхности, опять-таки имеет основой своей «саму суть вещей». Совершенно ясно, что существует спор о диа­лектике, в котором участвуют две соперничающие «школы» — диалектики (антианалитики) и аналитики (антидиалектики). И это в точности соответствует тому, что утверждают сторонники диалек­тики; если борьба между этими двумя школами должна породить «истину», то она ipso facto оказалось бы истиной, обретенной в ре­зультате столкновения противоположных мнений в споре. Конечно, диалектика может считать себя удовлетворенной такой констатаци­ей, однако она не вправе притязать на полную победу или на призна­ние своей исключительной правоты в споре с анализом — ведь в противном случае она вовсе не имела бы нужды прибегать к каким-то спорам, а «с порога», изначально, без всякого оппонента смогла бы сказать, «как оно есть». Следовательно, в том, что касается ис­тины, возникающей из спора между диалектикой и анализом, долж­на быть признана правота анализа; если бы анализ одержал полную победу, диалектика оказалась бы неправой; но, в свою очередь, и анализ не может достичь полной победы, поскольку он не может не признать за диалектикой ее компетентности в деле спора.