Кризис

В первые несколько дней после моего возвращения с Ближнего Востока 23 марта администрация была занята зашедшими в тупик переговорами.

Вьетнам вошел в мою повестку дня в первую очередь из-за тяжелого положения вьетнамских беженцев в Дананге, центре северной части страны, который был на грани падения. Помощник госсекретаря по Восточной Азии Филип Хабиб представил план по спасению как можно большего числа вьетнамцев путем их эвакуации на американских ТДС (танкодесантных плоскодонных судах) в гавани Дананга. Это вызвало обеспокоенность в Пентагоне, который не хотел подвергать опасности американский персонал и оборудование. Юристы, как в Белом доме, так и в Госдепартаменте, возражали, что такая инициатива противоречила бы мирному соглашению 1973 года, которое запрещало использование внешних вооруженных сил (при этом одиннадцать из двенадцати имеющихся дивизий Северного Вьетнама находились в стране нелегально). Обеспокоенность Пентагона в первую очередь всплыла в разговоре с министром обороны, который, по-видимому, выступил с некоторым заявлением, возражая против просьб Госдепартамента использовать военно-морские корабли для эвакуации беженцев.

МИНИСТР ОБОРОНЫ ШЛЕЗИНГЕР – КИССИНДЖЕР

27 марта 1975 года, четверг

18:12

Ш: Привет, Генри. Послушай, не принимай это на свой счет, ради Христа, – ты сделал все, что мог сделать в Юго-Восточной Азии. Как, черт возьми, ты мог представить себе, какими будут эти ограничения в конце?

К: О нет, я…

Ш: Когда я говорил об эффективности политики США, если мы собираемся действовать в Дананге, мы должны иметь возможность…

К: Нет, нет, я не думал, что ты имеешь в виду меня.

Ш: Да ладно.

К

: Нет, правда, я думаю, что сейчас мы с тобой точно в одинаковом положении.

Ш: Причина, по которой я приехал сегодня, когда я прочитал документ Хабиба [рекомендации по эвакуации гражданского населения американскими военными кораблями], я подумал, что было предположение по поводу того, что МО (министерство обороны) будет своего рода «деус экс махина», этакой палочкой-выручалочкой, и, как фокусник, поможет выйти из трудного положения.

К: Ну, он хотел, чтобы я пропустил это мимо президента, а я бы этого не сделал. Вот почему мы позвонили в ВГСД [Вашингтонская группа специальных действий, комитет на уровне заместителей руководителей ведомств по урегулированию кризисов, в котором зачастую принимали участие руководители]. Джим, нет, нет, поверь, я не думал, что ты нацеливал эти замечания против меня, и я действительно думаю, что мы с тобой, возможно, одни из немногих, кто понимает природу того, что сейчас происходит с нашей страной.

Ш: Просто трагично, просто трагично.

К: И мы за это дорого заплатим.

Ш: Ну, как ты знаешь, мы уже заплатили.

К: Но в некоторых частях мира за пределами Индокитая.

Ш: Ну, я думаю, что ты был очень деликатен, и я думаю, что ты был прав, проявив мягкость вчера на своей пресс-конференции, когда упомянул, что он [крах Вьетнама] был фактором, но, вероятно, не доминирующим фактором [на затянувшихся ближневосточных переговорах].

К: Ну, я не хотел использовать это в качестве оправдания – это прозвучало как будто не могу добиться своего, а потому говорю-де про «зеленый виноград».

Ш: Если бы престиж Соединенных Штатов был высок, я думаю, ты мог бы потянуть…

К: Послушай, если бы престиж США был высок и если бы наши заверения что-то значили, они [египетско-израильские переговоры по политическому соглашению, которые зашли в тупик в марте, но завершились в сентябре] сработали бы.

Ш: Да, черт возьми, это трагично.

К: Джим, если есть какой-то способ выбраться оттуда, тот факт, что было не так много боевых действий и что этот крах действительно был вызван нами…

Ш

: Единственная причина, по которой я не сделал этого до сих пор, состоит в том, чтобы сказать, что не было таких больших боевых действий, – вроде как ставит под сомнение некомпетентность этой отступательной операции [отступление Тхиеу с Центрального нагорья], которую Тхиеу [генерал Нгуен Ван Тхиеу, президент Южного Вьетнама] начал.

К: Да, но отступательная операция, по сути, была паникой.

Ш: О, совершенно верно, совершенно верно. Мы будем… это установка, которой я придерживаюсь, и я буду продолжать ее придерживаться. Как ты знаешь, я сделал это на прошлой неделе, я думаю, что рано или поздно будет какой-то брифинг.

К: Думаю, это было бы полезно.

Ш: Если ты посмотришь на ту ситуацию с самолетами – когда Тхиеу посмотрел на свою неспособность перебросить мобильные силы в Дамитуэт[34], который так и не был взят, а это главный транспортный узел, – после того как Дамитуэт пал, они не смогли использовать свою автомагистраль через Центральное нагорье. И, естественно, он запаниковал. Теперь о том, как поступить с выводом войск…

К: О, это была катастрофа. Катастрофа. Но ты можешь видеть, как он пришел к такому выводу. Его исполнение своих обязанностей было катастрофой.