Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

Все идет по плану: противники (Рыков, Томский, Калинин) выявлены, бдительность их усыплена уступками, можно продолжать неторопливую работу по сколачиванию пока еще не своей группировки (в Политбюро), а очередной коалиции. Следующий конфликт — между Рыковым и Молотовым по вопросам промфинплана (в ходе которого Рыков написал уже цитировавшуюся нами записку от 7 марта) — снова заканчивается компромиссом. Промфинплан утверждается в редакции Рыкова, по спорному моменту назначается отдельная комиссия. Первые «пробы сил» показывают отсутствие у Сталина даже ситуативного большинства; уверенный в своих силах (и поддержке Политбюро) Рыков инициирует «борьбу с чрезвычайщиной»:

28 марта Наркомюст РСФРС разослал на места секретный циркуляр «О судебной практике по делам о хлебозаготовках», в котором… констатировалось, что уже «конфискованное имущество крестьянского хозяйства… должно быть возвращено». Это требование распространялось даже на «кулацкие слои деревни…» [Сталин, 1949 с. 19].

На апрельском Пленуме ЦК (6-11 апреля 1928 года) «античрезвычайный» курс поддерживается большинством выступающих и входит во все резолюции:

Чрезвычайные заготовительные меры были объявлены успешными; было сказано, что они подходят к концу. Однако связанные с ними «перегибы» подверглись полному осуждению, и вся будущая политика, в том числе и «наступление на кулачество», была определена нэповским языком и, в основном, в бухаринском духе [Cohen, 1980].

Практик.

Может показаться, что план срывается: и Политбюро, и ЦК выступают против сталинского курса. Однако мы помним, что «чрезвычайщина» являлась тактическим ходом, обеспечивающим выявление противников и вынуждение их к занятию политической позиции, которая может стать мишенью для критики. Теперь, когда такая политическая позиция сформирована, наступает время для стратегического наступления.

Теоретик. 28 мая 1928 года Сталин впервые откровенно озвучивает новую линию партии, причем в вотчине лидера своих противников — Институте красной профессуры (одним из профессоров которого является Бухарин):

Где выход из положения?

Есть люди, которые усматривают выход из положения в возврате к кулацкому хозяйству, в развитии и развертывании кулацкого хозяйства… Эти люди полагают, что Советская власть могла бы опереться сразу на два противоположных класса — на класс кулаков… и на класс рабочих…

1) Выход состоит, прежде всего, в том, чтобы перейти от мелких, отсталых и распыленных крестьянских хозяйств к объединенным, крупным, общественным хозяйствам, снабженным машинами, вооруженным данными науки и способным произвести наибольшее количество товарного хлеба [Сталин, 1949, с. 87–88].

Открытым текстом сказано, кто для Сталина является «своим» — сторонники «крупных общественных хозяйств», а кто — чужим («есть люди…»). Всем имеющим уши становится ясно, что в верхах обозначился очередной раскол, и лишь вопрос времени, когда не названные по фамилиям, но точно обозначенные по своей политической позиции большевики окажутся очередными «оппозиционерами».

Теперь колеблющимся партийным олигархам приходится выбирать не между Молотовым и Рыковым, не между Сталиным и Бухариным, а между «классом рабочих» и «классом кулаков». Не правда ли, существенная разница?

Практик. А есть и еще одно обстоятельство. Крестьяне кулаков ненавидят со времен столыпинской реформы (с которой и 20 лет не прошло). Напомню, что Столыпин хотел создать внутренний рынок машиностроения, без которого развития страны быть не могло. Он сделал ставку на крупное частное землевладение и проиграл, поскольку «крепкие хозяева» («кулаки») вместо того, чтобы брать кредиты и покупать технику, начали сверхэксплуатацию (через ростовщичество) своих соседей. За что и получили название «мироеды».