Кроткая заступница

Но вслух она ничего не стала говорить. Что толку обещать, а потом ничего не сделать? Вот когда получит доказательства, что пол-Киева ненавидело её бывшего мужа и желало ему смерти, тогда и отчитается. Макс упомянул оперативника. Христина не запомнила, как того зовут, но догадалась, что речь идёт о том молодом человеке, который сразу после убийства опрашивал её и соседей. Христина помнила, что он вёл себя довольно дружелюбно, так что, может быть, он поможет уточнить информацию по официальным каналам, если она в Киеве что-нибудь найдёт.

Потом они захотели есть, и Христина приготовила яичницу с луком и салом.

Она полагала, что не уснёт всю ночь, обдумывая неожиданно свалившееся на голову счастье, станет воображать всякие ужасы и опасности, размышлять о мимолетности этого счастья, готовить себя к тому, что оно скоро кончится, – чтобы меньше страдать, когда оно кончится на самом деле.

Но всему этому не суждено было произойти в Христининой голове. Как только она легла в постель и почувствовала на своём плече приятную тяжесть ладони Макса, глаза её закрылись, и девушка провалилась в глубокий сон.

* * *

Руслан никуда не собирался ехать на выходные, но когда позвонили из профкома и склочным тоном потребовали выкупить путёвку, подумал: «А почему бы и нет?»

Санаторий стоял в хвойном лесу, и, оставив маму отдыхать в номере, Руслан сразу вышел на прогулку.

По узкой тропинке, протоптанной в высоком белом снегу, он углубился в лес. Тут, за городом, ещё стояла настоящая зима. Следы птиц на сугробах образовывали узоры, будто кто-то не очень умело вышивал крестиком. Попадались круглые ямки – отпечатки лап зверей, может быть, зайцев, а вернее всего, местных котов.

Огромные ели стояли все в снегу, с пушистыми белыми лапами, как на рождественских открытках, и в тишине было слышно, как медленно опускаются на землю большие снежинки.

Руслан остановился и посмотрел наверх, подставляя лицо солнечным лучам. Как хорошо, что он поехал и застал настоящую зиму на самом её излете!

Вспомнил, что, когда был маленький, почти каждые выходные ездил с отцом кататься на лыжах примерно в эти места. Папа, невероятно красивый, на его детский взгляд, в синем шерстяном костюме с двумя ослепительно-белыми полосками на воротнике олимпийки и в узорчатой шерстяной шапочке, бежал быстрее других лыжников, и Руслан гордо поглядывал вокруг. Отмахав кружок «для согреву», отец возвращался к сыну и следил, чтобы тот двигался технично. И как-то так получалось, что вооружённый техникой Руслан отправлялся по лыжне, а отец оставался с выводком чужих детей, которым следовало преподать урок ходьбы на лыжах.

Потом папа догонял его, и начиналось самое интересное: катание с горок. Выбирались самые высокие, желательно с трамплином, и Руслан иногда нарочно падал в снег, просто от счастья.

Наперегонки карабкались наверх, и иногда отец давал сыну обогнать себя.

Набегавшись и замёрзнув, они садились в электричку, и папа доставал из рюкзака термос с чаем и бутерброды. Мама обычно делала с сыром, и во время похода всё это успевало основательно помяться, но ничего вкуснее Руслан никогда не ел.

…Заметив неподалёку хорошо укатанную лыжню, Руслан грустно улыбнулся.

Тогда казалось, что отец всегда будет рядом, и это детское счастье никогда не кончится…

Он повернул к санаторию. Наверное, мама уже распаковалась и теперь хочет, чтобы он отвёл её пить кофе. Есть надежда, что она встретит кого-то из старых знакомых (профком раздал путевки почти половине сотрудников) и тогда забудет о любимом сыне, а любимый сын сможет предаться одинокому отдыху в номере или поискать приключений в каком-нибудь туземном кабаке.

Войдя в холл и, по своему обыкновению, заинтересовавшись наглядной агитацией, Волчеткин неожиданно увидел Полину с мужем. Она шла, держа под руку Георгия Феликсовича Майофиса, который, сам по себе будучи вполне импозантным мужчиной, рядом с женой смотрелся совсем стариком. Вежливо поздоровавшись, Руслан удостоился приветливой улыбки Майофиса и милостивого кивка Полины.

От того ли, что на ней была тяжёлая, не по возрасту и не по погоде норковая шуба, или от холодного мрачного выражения Полининых глаз, Руслан вдруг совершенно ясно увидел её в будущем, весьма недалеком, – постаревшей, располневшей, злой и очень несчастной женщиной, которая всеми правдами и неправдами добьётся высокого положения в обществе, но использует его только затем, чтобы мстить обидчикам, настоящим и мнимым.

Видение было настолько ярким, что Руслану на короткий миг даже сделалось не по себе.

Вдруг благодаря неуловимому капризу подсознания он вспомнил, где видел раньше Елизавету Алексеевну. В любимом книжном магазине, вот где! Помнится, он тогда ещё подумал: «Интересно, что она читает?»

Поколебавшись немного, он достал телефон и набрал номер следовательницы, который она не побоялась ему дать, прощаясь после обыска.