Кроткая заступница

Сам Руслан никогда, ни при каких обстоятельствах не давал свой мобильный номер больным. Горький опыт научил, что тебя просят телефон на самый крайний случай, а потом выясняется, что крайний случай в понимании пациента – это когда он в три часа ночи задаётся вопросом, полезно ли будет попринимать отвар алоэ.

Поэтому Руслан Волчеткин воспринял обмен номерами как акт величайшего доверия. Хотя как знать, может быть, у Елизаветы Алексеевны два телефона, один для службы, другой для личных дел…

– Слушаю вас, – раздался из трубки суховатый голос.

– Это Руслан…

– Да, Руслан Романович, здравствуйте. У вас какие-то новости?

– Нет. – Руслан на секунду замялся, но быстро собрался и продолжал: – Я просто подумал, мы могли бы с вами повидаться после выходных. Например, в книжном магазине?

– Спасибо. – Голос следовательницы стал мягче, Руслану показалось даже, что она улыбается, объясняя ему свой отказ. – Но если вы ничего не имеете сообщить мне по делу, то встречаться нам с вами нельзя. Следователь обязан сохранять беспристрастность. Закон прямо запрещает ему какие-то личные отношения с фигурантами дел, и если вдруг обнаружится, что мы с вами общаемся неформально, у вашего брата могут возникнуть проблемы.

– А, тогда не будем! – быстро сказал Руслан. – Подождём, пока всё решится. До свидания, Елизавета Алексеевна.

– Всего хорошего.

Руслан был просто уверен, что она улыбается, и ему самому вдруг стало весело, несмотря на отказ. Слушая её речь с гладкими, как морская галька, бюрократическими оборотами, он подумал, что оторвал Елизавету Алексеевну от работы: может быть, она сегодня дежурит, оформляет сейчас какое-нибудь дело и по инерции заговорила языком полицейского протокола.

* * *

– Сходил я к этим гаражам! – Дверь отворилась так внезапно, что Лиза едва не поперхнулась кофе.

– Слушаю тебя внимательно, – сказала она, откашлявшись. – Булочку будешь?

Вася схватил булку, прыгнул на свой любимый подоконник и стал жевать, блаженно жмурясь.

Лиза приготовила ему кофе с молоком и огромным количеством сахара, как он любил.

– Давай уже, говори, не интригуй!

– Короче, нашёл я свидетелей. Супружеская пара, живут в соседнем доме. Положительные люди, он из МЧС, она – фельдшер «Скорой помощи». Вечером выходили за вином и во дворе заметили незнакомую женщину. Там жена неистово худеет, поэтому обращает внимание на всех стройных миниатюрных дам.

– Вася, если вспомнить наш способ убийства, то, согласись, стройная миниатюрная дама – это не совсем то, что нам нужно.

– Ты дослушай сначала, что за манера перебивать. – И Вася мстительно запечатал себе рот очередным куском Лизиной булки.

Лиза сделала вид, что ей совсем неинтересно.

– В общем, дамочка околачивалась во дворе минимум полчаса, они видели ее, когда шли туда и когда обратно. А теперь угадай, в чём она была одета?

– В синее пальто?

– Синее-синее!

– И свидетели так прямо уверенно назвали цвет? Вечером, в плохо освещённом дворе? Вася-Вася! Любой адвокат от этих показаний камня на камне не оставит. За вином ходили? Наверняка за добавкой – а значит, пьяные были. Ну а уж там от синих женщин недалеко и до зелёных людей. Или чертей.

– Говорю тебе, приличные люди…

– Ты прекрасно знаешь, что цвет одежды в сумерках определить довольно сложно, особенно если он тёмный. А уж запомнить… Ты сам помнишь, какая у меня куртка? А у Наташи?

– У Наташи помню, – сказал Вася чуть смущённо, и Лиза подумала, нет ли у него интереса к инспектору по делам несовершеннолетних, не связанного с делами несовершеннолетних?..

– Будь это белый день, можно было бы воссоздать цвет по волокнам с перчаток Голлербаха и попросить свидетельницу выбрать среди других, так сказать, пятидесяти оттенков синего.

– Во-первых, свидетельница ничего не знала о перчатках, но уверенно назвала синий цвет. Прямо совпадение-совпадение! А главное, она фельдшер «Скорой помощи», и синий цвет ей уже поперёк горла, она его везде опознает и запомнит. Видела, слава богу, при любой погоде, времени суток и освещении!

Лиза поморщилась, но признала Васину правоту. Если ты полжизни проводишь в синем комбинезоне, вряд ли ошибёшься. Надо, пожалуй, вызвать и опросить этих любителей бытового пьянства. Хотя что опрос даст? Свидетельница ясно сказала, что дама была хрупкого сложения, иначе она вряд ли обратила бы на неё своё внимание, а почти невозможно себе представить, что подобная женщина в состоянии одним ударом сокрушить здоровенного мужика.

С другой стороны, это объясняет, почему он доверчиво подставил свой затылок. Лиза сама, когда шла по безлюдной улице и слышала позади себя шаги, оглядывалась. И если видела женщину, продолжала спокойно идти дальше, а если это оказывался мужчина, пропускала его вперёд.

– Ничего это не доказывает, Вася, – вздохнула Лиза. – Дама, может, поссорилась с мужем, выскочила во двор и сидела, остывала.

– Незнакомая!