Кроткая заступница

«Ничего, – подумала Христина, – слава богу, у меня с собой айпад, и зарядку я не вынула из сумки, а в поезде должен быть вай-фай. Будем переписываться – и не заметим, как пролетит разлука!»

Билет ей взяли на нижнюю полку, но Христина с удовольствием уступила место пышной даме средних лет и запрыгнула наверх. В телефоне, который она не проверяла со вчерашнего вечера, оказалась масса пропущенных звонков, всё от родни мужа. Родителей его уже не было в живых, и всю необходимую информацию Христина сообщила тётке – официальным тоном, удивившим её саму. Мол, гроб прибудет на вокзал такого-то числа таким-то поездом, встречайте. Если вас не будет, я оставляю документы в администрации вокзала и считаю свою миссию выполненной.

Наверняка родственники звонили сказать, что не могут приехать на вокзал, что раз она взяла на себя миссию по транспортировке, то должна довести её до конца. «Сказала «а», говори и «бэ»!» – была любимой пословица мужниной тётки, кстати, учительницы. «Сказала «а», скажу и «идите к чёрту!» – усмехнулась Христина, решив на звонки не отвечать. Родственники думают, что имеют дело с прежней Христиной, которая изо всех сил старалась всем угодить и быть для всех хорошей, принимая демагогические приёмы педагога младших классов за чистую монету.

Вдруг Христина поняла, что ей жаль мужа, искренне, по-человечески жаль человека, которого никто не хочет хоронить. Ненависть, страх, всё это прошло, оставив только грусть по так нелепо и некрасиво прожитой жизни, которая закончилась так же нелепо и некрасиво, гораздо прежде срока. И, самое печальное, что в этой жизни не хватило места для покаяния.

Теперь ей стало ясно, зачем Макс приводил её в церковь, захотелось написать ему об этом, но Христина не нашла слов, чтобы выразить свои чувства и мысли.

Вместо этого она послала кучу стикеров с сердечками и поцелуйчиками, надеясь, что Макс поймет её правильно.

Конфузясь, пересчитала деньги, которые он дал, и тут, любопытное совпадение, ей сразу пришло сообщение, в котором Макс просил: «Ради бога, ничего не экономить!»

«Ну и не буду, – подумала Христина весело. – К тётке не поеду, больно надо слушать бесконечное нытьё и оскорбления. Зайду разок чаю выпить, и всё. А так сниму номер в гостинице. Я теперь не просто девушка, а девушка профессора, доктора медицинских наук, светила мирового масштаба! Скромный номер в гостинице могу себе позволить. И в вагон-ресторан сходить, кстати, тоже позволить могу. Есть хочется безумно».

Поезд прибыл в назначенный час, и выспавшаяся Христина, жмурясь и украдкой зевая, вышла на перрон. Она была готова к тому, что никто не придёт, но увидела среди встречающих недовольное лицо тётки. Та, не здороваясь, выхватила у неё папку с документами на гроб, процедила: «Сподіваюся, ти розумієш, що на похованнi ніхто тебе бачити не хоче»[18], и унеслась к грузовому вагону.

Христина проводила взглядом её приземистую фигуру и улыбнулась. Ещё неделю назад она была бы обескуражена и уязвлена таким приёмом, а теперь подумала только, что праведное негодование – прекрасный способ избежать разговора о компенсации ей расходов по транспортировке тела.

В любимых детективах она читала, что на похоронах можно узнать много полезной информации для расследования, и с этой точки зрения попасть на них было бы нужно, но вряд ли кто-то станет откровенничать с бывшей женой покойника.

Поправив на плече ремень своей сумки с надписью «Российское общество психиатров», Христина вышла в величественный центральный зал вокзала и с удовольствием огляделась по сторонам. Свет, льющийся из высоких колониальных окон, подчёркивал солнечный кремовый цвет стен и высокого сводчатого потолка, создавая ощущение радости и свободы.

Выйдя на Старовокзальную площадь, Христина улыбнулась. Столько лет прошло, а трамвай всё тот же, и ларьки – словом, всё, что её высокомерные сокурсницы назвали словом «электричкинство».

Пословица звучит витиевато:Не восхищайся прошлогодним небом,Не возвращайся, где был рай когда-то,И брось дурить – иди туда, где не был! —

вот что вдруг вспомнила Христина и подумала, что, может быть, именно сейчас, по знакомым местам, идёт туда, где никогда не бывала раньше.

Снег давно растаял, и, выйдя на бульвар Шевченко, Христина расстегнула куртку. Здесь уже совсем весна, скоро на деревьях появится новая листва, и бульвар станет тенистым и немного таинственным.

Она шла быстро. Современные, сплошь застеклённые здания оригинальной формы чередовались с типовыми домами советской постройки, и вдруг на углу возникал удивительно красивый готический домик со стрельчатыми окнами, а потом причудливые фасады с эркерами и башенками, и Христина думала: «Боже, какая красота!», будто видела всё это впервые в жизни.

Подойдя к Владимирскому собору, девушка остановилась. Его высокие узкие арки и устремлённые в небо купола показались ей неразрывно сплотившимися людьми.