Кровь драконов

— Не сомневаюсь, что ты бы согласилась быть королевой, — тихо произнес Рэйн и улыбнулся. — И Старшие позволили бы нам управлять всей Кельсингрой. Но… — Он помолчал и добавил: — Я не хочу решать людские судьбы. Я никогда не смогу сказать: «Ты будешь жить, а ты — умрешь». Мне приятно, что хранители о нас высокого мнения и что ребята прислушались ко мне, когда я попросил проявить к пленным милосердие. Но у меня отлегло от сердца, когда я понял, что они беседуют друг с другом и приходят к тем же выводам самостоятельно.

— Переговоры. Именно так торговцы решают любые вопросы, — отозвалась Малта.

Рэйн кивнул:

— Я не забыл, что ты сделала для Удачного, когда бросила вызов сатрапу Джамелии и королю Пиратских островов.

Она пожала плечами:

— Мне кажется, это было ужасно давно! И откуда у меня бралось столько сил? — Малта покачала головой. — А что торговец Финбок?

— Утверждает, будто он отправился искать Элис и Седрика, а потом его захватили вместе с остальными пассажирами. Кое-кто опровергает его слова. Кандрал заявил, что лично его на корабль привела записка от Геста. Но сам Финбок все яростно отрицает. При отсутствии улик у нас нет никаких оснований в чем-либо его обвинять.

— По-моему, тут концы с концами не сходятся. Но я слишком устала, чтобы ломать над этим голову. — Малта нахмурилась. — Кандрал должен вернуться в Кассарик. Кто-то обязан заплатить за то, что злоумышленники сделали со мной в ночь, когда родился Фрон. — Она посмотрела на своего малыша. — Если я буду вынуждена предстать перед Советом и рассказать о том, что совершила тогда… что ж… я готова.

— У меня нет желания подвергать тебя очередному испытанию. Рано или поздно все узнают правду, — успокоил ее Рэйн.

Малта вздохнула. Она окончательно пала духом, услышав о смерти Тинтальи. Драконы не пожелали делиться с ней подробностями: только упомянули, что Кало остался с лазурной королевой, чтобы поглотить ее воспоминания. Он не вернулся в Кельсингру вместе со своей стаей: Рэйн подозревал, что даже громадному Кало потребуется пара-тройка дней, чтобы сожрать такого крупного дракона, как Тинталья.

Рэйна удивило ощущение потери, которое он испытал, узнав о смерти Тинтальи. Драконица уже давно предоставила остальных сородичей их судьбе. Она улетела, не попрощавшись ни с Малтой, ни с ним самим. Даже Сельдена, своего любимого поэта, она не предупредила, прежде чем исчезнуть. Сперва до них доходили сведения о ней, включая и то, что где-то далеко на севере лазурная королева нашла себе пару. Чем Тинталья занималась в течение нескольких лет своего отсутствия, они никогда не узнают — как и то, почему она решила вернуться в Дождевые чащобы. Похоже, она умерла всего в одном дне полета от Кельсингры.

Рэйн вспомнил ее такой, какой видел в последний раз. Тинталья была заносчивой и полной жизненной энергии — истинной королевой. Она отметила Малту и Сельдена прикосновением свой магии. И, как он теперь понимал, их будущих детей тоже. До Фрона у Малты было несколько выкидышей. Рэйн попытался вообразить себя таким, каким бы мог стать: отцом, окруженным детьми, — если бы только драконица оказалась рядом, изменяя младенцев в материнской утробе так, чтобы они могли выжить. Пустая фантазия!..

— Тинталья! — внезапно вырвалось у Малты.

— Я сейчас как раз тоже о ней думал, — произнес Рэйн. — Она была не такой уж и плохой, по драконьим меркам.

Малта села прямее:

— Нет, я ее чувствую! Рэйн, Тинталья не умерла. Она летит сюда!

Рэйн воззрился на жену: сердце у него разрывалось. Когда им сообщили о смерти Тинтальи, Малта завопила как сумасшедшая. Он подхватил ее на руки и унес подальше ото всех, даже от Тилламон. Они сидели за закрытыми дверями втроем — вместе со своим обреченным на смерть малышом, — сидели, раскачивались, плакали и проклинали все и вся. А когда пароксизм отчаяния миновал, на Малту снизошло странное умиротворение. Он решил, что, возможно, это женская особенность — выходить из урагана эмоций и боли, подобно кораблю, выплывающему в спокойные воды. Малта выглядела опустошенной, но разумной. Она с нежностью ухаживала за Фроном даже в такие моменты, когда его пронзительный плач сводил Рэйна с ума. Казалось, она жадно вбирает в себя все звуки, запахи малыша, словно превратившись в камень, поглощающий воспоминания.

Это было страшно, но сейчас Рэйн испытал настоящий ужас.

— Она мертва, Малта, — мягко напомнил он. — Тинталья умерла. Нам же сообщили об этом драконы…

— Они ошиблись! — яростно заявила жена. — Прислушайся, Рэйн! Прикоснись к ее сознанию! Тинталья летит сюда! — Она потянулась за ребенком, выхватила его из рук Рэйна и стремительно встала. — Есть шанс, пусть даже совсем крошечный, что Тинталья спасет Фрона. Я иду ее встречать.

Он смотрел, как жена удаляется от него. Потом бросил взгляд на остальных, собравшихся в противоположной части зала. Они все еще были захвачены спором. Никто даже не заметил ничего необычного. Однако Малта казалась такой уверенной!

Рэйн зажмурился. Он сосредоточился, стараясь избавиться от назойливых мыслей и болтовни хранителей.

Тинталья?