Кровь и Плен

– Ты что себе позволяешь?! – гневно прошипел Фредерик, положив руку на плечо теневого дива.

– Я скоро вернусь, – услышала я собственный голос. Горе и стыд разрывали меня пополам. Именно мои эмоции и дар заставили Люция плакать. Мне хотелось лишь одного – сбежать. И я так и поступила. Взлетела по ступенькам мимо расступившихся студентов. Сердце билось в горле. Я спешила остаться одна.

Но, застыв у самой двери, сглотнула.

Качнула головой самой себе.

Каждый раз, когда эмоции брали надо мной верх, я впадала в панику…

Глубоко вдохнула, разворачиваясь. Возвращалась обратно я куда медленнее, но Фредерик все еще крепко сжимал плечо Люция. Заметив меня совсем близко, он недовольно нахмурился.

– Все хорошо. – Я отодвинула руку брата.

Повернулась к Люцию и неожиданно для всех обняла его.

– Спасибо за беспокойство. Но я должна ехать, – шепнула тихо. Пусть это глупо, но я не остановлюсь. – Я должна проводить ее в последний путь. Должна. Не хочу, чтобы получилось так же, как с отцом.

И расслабилась, ощущая его тело. Прикрыла глаза на несколько секунд и тут же широко распахнула, услышав его ответ.

Отошла, кивая. В воздухе витала просто буря эмоций, но я была захвачена лишь своими, пусть и замечала на лицах окружающих удивление и растерянность. Только принц оставался верен себе и смотрел с прежним любопытством.

На мгновение наши взгляды встретились, и он вдруг сказал:

– Я могу одолжить свой экипаж. Он быстрый, и в нем достаточно места, чтобы врачеватель смог оказать вам помощь в дороге.

Смысл его слов дошел до меня не сразу, и лишь вновь поднявшись на крыльцо, я ответила:

– Спасибо. Воспользуюсь вашим предложением.

Скрывшись в глубине двора, я стремительно взлетела по лестнице на последний этаж и, только закрывая за собой дверь, с хрипом втянула воздух. Ведь в последние пару минут я просто не могла дышать. Осела прямо на пол и, прижимаясь спиной к двери, кажется, заплакала. Я не была уверена в этом – все ощущалось как в тумане.

А в следующую секунду сон растрескался и рассыпался на сотни осколков…

Я открываю глаза, вскакиваю на постели, хватаясь за виски. Не сразу могу сделать нормальный вдох, долгое время из горла вырывается лишь хрип, что разлетается в ночной тишине моей спальни в обители Сорель. Взгляд скачет по мебели, по пыли, виднеющейся на полках, по шторам, потерявшим свой яркий цвет. В этой полутьме меня не сразу настигает осознание, что я вернулась в реальность и что увиденное случилось почти три десятка лет назад.

Когда я это понимаю, спазм, сжавший горло, отпускает, и воздух со свистом врывается в легкие.

Боль понемногу отступает, а я, смотря на одеяло, укрывающее мои ноги, никак не могу найти ответы на вопросы: как я могла забыть об этом? Почему помню лишь плохое?

Перед внутренним взором все еще стоит застывшее лицо Люция, слезы на его щеках.

А в ушах звучат слова, что он сказал мне, когда я его обняла:

– Запомни, Сорель: ты не одна.

XIII. Два трофея

Проклятый точно сошел с ума.

Недавно мы узнали, что он собственноручно расписал фреску в одном из храмов Самоотверженной Сары в Феросии.

Лишь тот, кто не в себе, будет так стремительно ждать и превозносить свою погибель.

«Запись одного из служителей храма»

Угасающий серп луны сиял на усыпанном звездами небе. Он выглядел словно шрам, который нанесли вскользь ударом ножа. Похожий след имелся на щеке Агаты Бланшар, которая препятствовала моему стремительному отъезду в обитель много лет назад. Тогда она не отступилась, пока не провела краткий допрос.

Я проснулась всего час назад – в голове из-за вернувшихся воспоминаний была путаница. Открыв глаза, я поняла, что помню не только первую охоту в Турисе, но и то, как мы покидали город, и даже весь путь до обители Сорель. Теперь я знала, что даже если бы смогла проделать путь верхом, ни разу не останавливаясь, непрестанно гоня лошадей, то все равно бы не прибыла вовремя. По возвращении меня бы ожидал холодный зал из белого камня, в котором временно хранили прах усопших, и медная урна с незамысловатыми печатями на поверхности, что не позволяли крышке соскочить даже при падении.

Но это дела давно минувших дней. Я должна отпустить и смириться с теми воспоминаниями, которые не влияли на будущее. Бессмысленно занимать ими свои мысли и горевать теперь.

Стоило только приблизиться к лесу, как к шелесту травы, которая задевала старую мантию, прибавился еще один звук – треск веточек, что ломались под ногами. С каждым шагом обитель Сорель оставалась все дальше, сверкая белизной стен даже в ночи. Стоило оглянуться, и она, как вечный молчаливый стражник, смотрела на тебя овальными глазами-окнами. А сладкий аромат белых роз, высаженных около строения, достигал даже этого отдаленного уголка.