Кровь как лимонад

Месть стареет, но не забывается. Спустя годы объявился Эмин. Безоглядное бегство от бывших подельников и друзей в конце концов завело его на Кубу. «Для дурака и Мекка недалека». Оттуда, из Гаваны, Эмин прислал весточку — небольшую посылку с отрезанным в знак раскаяния и признания своих ошибок мизинцем. Юбицумэ. Отрезанный палец, попавший к матери Аббаса, напугал ее и разозлил самого Аббаса. Борясь с раздиравшими его эмоциями, он решил не рассказывать об этом Ильясу, чтобы тот не лишил его возможности самому наказать предателя. Аббас вышел на Эмина, начал переговоры, предложил все забыть и вернуться. Эмин, оторванный от родных, ухватился за возможность прощения. Пообещал, что вернется с подарком — чистейшим колумбийским кокаином, трафиком которого он занимался на острове Свободы.

Многие, если не все, беды от наркотиков. Аббас предложил Эмину стать посредником между Петербургом и Карибским бассейном, организовать доставку товара. Это предложение послужило приманкой. Эмин потерял страх, равняя старых партнеров по себе, думая, что их обуяла жадность — как когда-то его. Он расслабился, взял билет на самолет, через интернет познакомил Аббаса с представителем потенциального продавца, не зная, что одного из партнеров действительно наполнила… если не жадность, то какое-то беспокойство. Ильяс теперь уделял больше времени «настоящему», как он говорил, бизнесу и собирался отходить от дел, забыв про клановую иерархию и проталкивая в свои помощники племянника, Талгата, который до этого работал всего лишь курьером. Для Аббаса, его правой руки, такое было неприемлемо. Прошлого не вернуть, но все можно исправить. Аббас рассказал Ильясу про скорое возвращение Эмина, умолчав про «подарок». Ильяс удивился, а потом к нему пришли бешенство и злость.

— Поедем встречать его вдвоем, — решил он.

Накануне вечером Аббас расслабился «афганкой», в очередной раз пересматривая «Брата» Китано. Он знал, что все делает правильно.

Назавтра он нанес двойной удар. Они встретили Эмина на выходе из зала прилета, обнялись, посадили его в «лексус» Ильяса, где на заднем сиденье, как и было договорено, Аббас свершил суд над предателем. Ильяс, обернувшись с водительского кресла, наблюдал, как наливается кровью загорелое лицо бывшего сятэя

, как толстая леска едва не режет кожу на горле, как намокает ткань брюк в промежности, как тускнеют глаза лжеца и вываливается распухший язык между побелевших губ.

— Закопаю сам, — сказал Ильяс, когда они обсуждали убийство. — Я так хочу. Буду знать, куда мне надо будет прийти, чтобы плюнуть на его могилу. Это будет моим вкладом в месть.

Что-то осталось в его душе с прежних времен. Аббас посмотрел на друга и хотел уже дать задний ход, но вспомнил про Талгата и промолчал. Они оставили машину Аббаса в укромном месте, закинули Ильясу в багажник тело Эмина, попрощались. Ильяс поехал за старшей дочерью, которую он каждый вечер в одно и то же время забирал с занятий английским языком, с телом бывшего подельника. Труп в багажнике значил для него не больше ящика с инструментом.

Примерно в тот момент, когда Жека оглушил кавказского гангстера ножкой от стула и угнал от дома его «лексус», Гази зашел в квартиру Талгата и застрелил его и находившуюся в квартире проститутку. Потом садовым секатором отрезал палец трупу, чтобы завезти стоявший во дворе «Субару-Форестер». Талгат был болтлив, и про иммобилайзер с биокодом в группировке знали многие. В тайнике «субару» лежал расфасованный метадон для их точек, который Талгат собирался раскидать по городу ночью.

Они убили племянника Ильяса, забрали партию «меда», и в их руках оказался кокаин, спрятанный Эмином в проглоченных презервативах. Кокаин достали, привезя в бокс на «Треугольнике» хирурга, который оказывал, когда требовалось, медицинскую помощь бандитам и накрепко держал язык за зубами. «Лексус», на который у Аббаса был покупатель из другой области, через пару дней должен был уйти. От трупа было поручено избавиться Темиру, бригадиру узбеков с «разборки». Тот решил с этим не связываться и подкинул «работенку» автоугонщику Жеке, которого недолюбливал с тех пор, когда однажды его работникам пришлось отмывать от дерьма обгаженный салон джипа.

А Аббас в это время летел рейсом «Аэрофлота» с пересадкой в Москве в Гавану. Тринадцатичасовой перелет над океаном, жаркое солнце, встреча с «менеджером по связям с клиентами» (так его по скайпу называл Эмин) наркокартеля на террасе виллы с видом на прибой, предварительные договоренности о поставках кокаина, сто пятьдесят граммов черного рома «Varadero» в баре аэропорта и обратный перелет в Санкт-Петербург. Аббас был уверен, что теперь он сможет отколоться от Ильяса. Стать себе хозяином. Была бы голова, а папаха найдется.

Но только мертвые думают, что живые халву едят.

* * *