Кровь как лимонад

— Я же ответил, не знаю, — голос Ришара вдруг истерично задрожал. Выглядело это нелепо — мужик в годах собрался устроить истерику, как девочка-подросток.

— Эй! — громко, перекрикивая бокс, сказали от столиков. — Ты что там Валеру прессуешь? А ну-ка отвали!

Марк услышал звук отодвигаемого стула.

Он рывком оторвал пуговицу на рубашке Валеры-Ришара и задрал рукав к локтю, обнажая бледную кожу с алыми струпьями вдоль глубоко спрятавшейся вены.

— Это их ты гепарином мажешь? — спросил он. — Я еще вчера тебя унюхал.

Марк почувствовал руку, схватившую его за плечо. Он выпустил бармена, развернулся и увидел небритого типа в «адидасе». Судя по его внешнему виду, король плохих привычек. Марк сделал движение, освобождая плечо.

— Пойдем-ка выйдем, — предложил тип и попытался повторно схватить Марка. — Не будем мешать людям отдыхать.

Полученный Новопашиным в «Firewall» Тульский Токарева со спиленными номерами прятался у Марка под ремнем за спиной. Две секунды — и тип в «адидасе» смотрел в зрачок направленного ему в лицо ствола.

— Эй-эй-эй! — отшатнулся тип. — Все в порядке!

— Точно, в порядке, — подтвердил Марк. — Садись обратно, бухай. Я поговорю с ним, — кивок в сторону бармена, судорожно прячущего под рукав следы инъекций, — и уйду.

Выставив руки перед собой, тип в «адидасе» отступил. Парочка болельщиков, не желая ни во что вмешиваться, одновременно отвалила от стойки. Третий, загашенный серьезной дозой алкоголя, остался на месте.

Марк посмотрел на Валеру.

— Либо сдаешь варщика, либо я сейчас всем вламываю, что ты мажешься. Долго ты здесь после этого проработаешь?.. Выбирай.

Напуганный перспективой, Валера-Ришар назвал номер дома, подъезд и дал пояснения, как его найти.

— Какая квартира?

— Я не знаю, честно.

— Разнести тебе весь бар? — спросил Марк. — Легко.

— У Жирафа домофон сломан, номер квартиры не нужен, — объяснил бармен. — Караулишь, чтобы с кем-нибудь войти. На третьем этаже, дверь направо, зеленая, там еще клок обивки вырван.

— Поверю, — Марк убрал ТТ под мешковатую куртку и вспомнил, что они с Алькой хотели на этих выходных поехать в «Мегу» купить ему новую («Сейчас такие, как у тебя, не носят, Марка», — отмела она все его возражения).

Он двинулся к выходу. По телевизору бокс сменился рекламным блоком. Выходя, Марк слышал счастливые голоса, пытающиеся продать телезрителям депрессию, избыточный вес и лобовые столкновения.

Возле нужного подъезда Марк достал из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой. Кровь, наполненная кофеином и взятым у Дарджилинга кокаином, будоражила, заставляла нервно переминаться с ноги на ногу, потирать ладонями немеющие щеки и нос. Повезло, что ждать пришлось недолго. Марк не успел докурить сигарету, как дверь подъезда открылась и на улицу выкатилась упитанная женщина в светлом плаще и с сумкой в руках. Не оглядываясь, она решительно направилась в сторону проспекта.

Марк рукой придержал дверь, которую не успел закрыть неторопливый доводчик, скользнул в подъезд. Лампочки на лестнице горели через одну, третий этаж скрывался в сумраке. Дверь с вырванным из обивки треугольным клоком находилась не справа, как говорил бармен, а слева. Забыл? Перепутал право и лево? Или в последний момент наивно попытался пустить Марка по ложному следу? Кроме выдранного клока, обивка была изрезана в нескольких местах. Словно кто-то, кому не открыли дверь, в отместку поработал над ней лезвием или ножом.

Звонок отсутствовал. Марк наудачу дернул за ручку. Дверь приоткрылась. Ни на секунду не задумываясь, Марк распахнул ее шире и шагнул в темный коридор, в густой запах химии и медицины. В голове откуда-то всплыло: «Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ». Будто строчка из песни.

Со стен свисали лохмотья наполовину отклеившихся обоев. Марк завернул на кухню, откуда раздавались приглушенные звуки и отвратительно, до рези в глазах, жарко воняло лекарствами и бензином. Тускло светила шестидесятиваттная закопченная лампочка. Большую часть горизонтальных поверхностей в маленькой — пяти квадратов нет — кухне занимали пара кастрюль, разнообразные пластиковые бутылки, целые и с обрезанными горлышками, полупустая канистра, оранжевая «пшикалка» с «Мистером Мускулом». На убавленной до минимума конфорке газовой плиты стояла сковородка с насыпанной в нее крупной солью. Посреди всего этого хозяйства медленно ворочался тощий варщик. Он внезапно обернулся на шаги и замер, увидев незнакомца.

Вытаращенные, чуть сонные глаза. Давно не мытые сальные волосы. Длинная кадыкастая шея, усыпанная родинками. Жираф, понял Марк. Его поиски вчерашних возможных свидетелей закончились. Периферийным зрением он углядел синий зенитовский шарф, валявшийся на подоконнике. На нем, как драгоценности на бархатной подушке, устроилась подготовленная «машинка» с расчехленной иглой. Еще одна такая же лежала в пачке из-под чая «Принцесса Нури».

— Эй! — быстро произнес Жираф. — Ты кто такой?

— Я от Валеры, — ответил Марк, сделал шаг, сократив расстояние между собой и Жирафом до полуметра. — Твоя «роза»? — кивнул он на шарф за спиной повара.