Кровь как лимонад

Внешне на льва Аббас походил с натяжкой. Был он смуглый, жилистый, среднего роста, лет сорока с небольшим. С редеющими волосами и потемневшими зубами. С проворными руками, заворачивающими в лаваш начинку из порубленных мяса, лука и овощей. Похожий сразу на Шефа из «Южного Парка» и на Тони Сопрано. Всегда сделает изысканный комплимент девушке, даст скидку клиенту или подарит мальчику щенка. Да только внешность обманчива.

Однажды Жеке довелось увидеть Аббаса, превратившегося в жесткого и беспринципного криминального авторитета. В тот раз трое черкесов из «отстойника» в гаражном массиве в Купчино вдруг заявили, что Жека не пригонял «мерс», который давно ждал покупатель.

— Он тебя обманывает. Разберись сначала с вором, — сказал Аббасу их старший. — Потом и нам предъявы кидай, — и повесил трубку.

Разговор шел по громкой связи. Жека почувствовал, как у него вспотели внутренности, и пошутил, будто не из своей головы. Никто не засмеялся. Жеке осталось только таращиться на кавказца, не спускавшего с него темных глаз. Что-то происходило там, в его мозгах. Какая-то ментальная трансформация. Несколько долгих секунд Аббас (лев, от которого убегают другие львы) хмуро смотрел на Жеку, потом неожиданно произнес с выражением:

— Тут свет решил, что он умен и очень мил…

Удивленный Жека и не подозревал, что Аббас знает его фамилию и читал Пушкина. Следующей фразой кавказец отдал приказ своему помощнику по имени Гази, молчаливому, не прятавшему свою суровость под напускным дружелюбием чеченцу, решить вопрос с черкесами. В его коротком кивке Жеке послышались звуки выстрелов. И только когда Гази вышел из кафе, Жека расслабился.

В следующий раз Аббас дал ему телефон Темира и объяснил, как найти их бокс на «Красном треугольнике». Черкесов Жека больше никогда не видел.

— Здравствуй, Женя, — через весь зал поприветствовал Аббас вошедшего Жеку.

Тот приблизился к замусоленной стойке и пожал протянутую руку. Огляделся. Обшарпанные столики с рекламой пива. Две студентки, все на бусах, фенечках и вплетенных в волосы цветных нитках, едят шаверму с тарелок, запивая ее колой. Одна, цепляя еду вилкой, притопывает ногой в такт музыке из космического дизайна колонок под потолком над стойкой. «Радио „Максимум“». В углу, у окна, из которого просматривается Кронверкский до пересечения со Съезжинской, под старым, выцветшим на солнце постером к «Брату» Такеши Китано, сидит Гази в накинутом на плечи длинном сером пальто вроде той шинельки, в которой когда-то выступал Олег Газманов.

Жека махнул Гази рукой, тот никак не отреагировал.

— Добрый вечер, Аббас.

— За деньгами приехал?

— Да. Ничего, что без предупреждения нагрянул? Вчера весь день не мог тебе дозвониться.

— Извини, Женя. У сына товарища вчера была свадьба, гуляли-отмечали. Выключил телефон, чтоб не мешали. Про тебя вылетело из головы. Извини, дорогой. Стыдно. Чувствую себя прямо как школяр.

Аббас выглядел уставшим, словно с похмелья или после длительного перелета. А может, от того и другого сразу. Свадьбу могли играть и в Дагестане.

— Ладно, все в порядке.

— В порядке было, если б ты вчера деньги получил, как договаривались… Да что говорить…

Аббас махнул рукой, нагнулся под стойку и достал скатанные в трубочку и перетянутые резинкой деньги. Отчего-то Жеку бесили эти трубочки. Почему нельзя отдать деньги просто, чтобы их можно было при желании пересчитать? Хотя Аббас ни разу не обманывал. Поэтому Жека никогда не поднимал вопроса по поводу денежных трубочек. Начнешь копать, чтобы выяснить, как глубоко прячется второе «я» Аббаса под маской развеселого хозяина шавермы — того и гляди, выроешь себе могилу.

— Спасибо за работу, Женя, — поблагодарил Аббас. — Хорошая машина, заказчик будет доволен.

— По поводу машины, Аббас, — убирая деньги в карман, произнес Жека. — Ты знаешь, что с ней были проблемы?

— Проблемы? — Аббас сделал удивленное лицо. — Какие?

— Труп в багажнике. Как в кино прямо… Кто-то из ваших.

— Из каких таких «наших»?

— Из чебуреков.

— Я — повар. На слово «чебурек» не обижаюсь. Ты только Гази так не говори, он не любит нетолерантных. Сразу за ствол хватается. Или в лицо бьет. А что, хозяин «лексика» вместо запаски возил труп, мне Темир звонил, — Аббас помотал головой. — Даже не знаю, что сказать… Правильно мы его наказали. Плохой он человек, как думаешь?

Жеке на плечо легла ладонь.

— Кто там в твоей тачке? — спросил оказавшийся рядом с ним Гази, запахивая на груди свое пальто-шинель.

Внимательный взгляд сторожевого пса. Голос без эмоций, каким, наверное, разговаривали бы змеи. Указательный палец левой руки привычным жестом амфетаминщика трет зубы и десны.

Углядел.

— Девушка, — ответил Жека. — Собрались на шашлыки.

— Шашлыки? — переспросил Аббас. — Почему меня не предупредил? Приготовил бы тебе шашлык-машлык, ты пожарил, девушка бы кусочек откусила и сразу в тебя влюбилась. Как Татьяна Ларина в Онегина.

Твою ж мать.

Аббас кивнул Жеке:

— Скоро опять позвоню насчет работы, пока отдыхай, — и стал срезать с вращающегося на вертикальном вертеле мяса тонкие куски.