Крымская лихорадка

– Приватизация в ГДР показала, что приватизация для бюджета не прибыльная, а затратная процедура.

Носков удивленно поднял брови.

– Это что-то новенькое.

Сарычев снисходительно посмотрел на президента, Мол, это только для тебя новость. И пояснил:

– Когда завод лежит на боку, его можно отдать и за одну марку, лишь бы новый собственник вкладывал в этот завод деньги, сохранял рабочие места и платил налоги.

– Ладно, о деталях поговорим отдельно, – задумчиво проговорил Носков. – Какие еще у вас сомнения?

– Насчет приватизации? – уточнил Сарычев. – Русский бизнес не горит желанием идти в Крым, а украинского бизнеса еще, по сути, нет. Ну и самое главное – крымский криминалитет не даст нам провести приватизацию спокойно. Нас просто перестреляют.

Шелепугин прошелся по кабинету.

– Генерал Лебедь прав: поле экономики надо разминировать.

– Я давно это предлагаю, – подхватил Носков. – Но у меня связаны руки.

– Полковник Воротников поможет вам развязать, – со значением сказал Шелепугин.

В глазах Носкова промелькнула радость. Он повернулся к Воротникову. Тот встал и вытянулся.

– Прибыл в ваше распоряжение, господин президент.

– Уволились с прежнего места работы?

– Так точно!

– Отлично!

Сарычев выцедил еще одну рюмку и обратился к Носкову:

– Олег Степанович, с учетом последних событий, я имею ввиду факты саботажа со стороны правительства Крыма, предлагаю взять несколько министров из Москвы. Предварительные переговоры я провел. Люди согласны приехать.

– На какие министерства вы хотите их посадить? – спросил Носков.

– Министерства финансов, юстиции, сельского хозяйства, промышленности, иностранных дел, – перечислял Сарычев.

– Вы хотите создать министерство иностранных дел? – в тоне Носкова удивление смешалось с осторожным восторгом.

– А почему нет? Кто-то ж должен заниматься внешними делами республики.

– Какую же зарплату запросят ваши москвичи?

– Мы все будем соблюдать крымские мерки.

Носков с облегчением кивнул.

Лицо Сарычева обволакивал сизый дым. Как все курильщики, он время от времени покашливал.

– Даже жилья не попросим, – продолжал будущий вице-премьер. – Будем жить в пансионате “Море” возле Алушты. А вам я бы советовал переехать в один из санаториев Нижней Ореанды. О расходах не беспокойтесь. Мы все уладим. Нам поможет Татарстан. Предварительная договоренность уже есть.

Носков слушал настороженно, не говоря ни “да”, ни “нет”. Но его молчание показывало, что у него нет возражений. “Ну, вот и приехали”, – подумал Яшин. Ему уже приходилось присутствовать при аналогичных разговорах сильных мира сего. Он знал, как одни ловко играют роль змеев-искусителей, а другие сопротивляются только до определенного предела. Увы, президент Носков не оказал ни малейшего сопротивления. И отчасти его можно понять. А на кого он еще может опереться в его отчаянном положении? Больше не на кого.

Шелепугин перестал, наконец, расхаживать по кабинету и сел в кресло напротив Носкова.

– Ну а теперь давай, Олег Степанович, о самом главном. Ты какие-то уроки извлек из случившегося? Институт президентства в Крыму оказался совершенно незащищенным. Как думаешь исправлять положение?

Носков развел руками:

– Что ж мне, армию свою создавать, что ли?

– Ну, армию – не армию, а свою президентскую роту сформировать не мешало бы.

– В бюджете Крыма на такие цели денег нет.

Шелепугин выразительно посмотрел на Сарычева.

– Надо наскрести.

– Тут сразу возникает слишком много вопросов, – озабоченно произнес Носков. – Где взять людей? Где их размещать? И кто будет ими командовать?

– Это не твоя забота, – сказал Шелепугин. – От тебя требуется только одно – дать добро и как-то узаконить это подразделение. Всю организационную работу возьмет на себя полковник Воротников.

– Есть еще одна сложность – как на это посмотрит парламент.

– Ну, парламент-то будет, надеюсь, пророссийский? – усмехнулся Шелепугин.

– Парламент будет, скорее всего, прокриминальный, – сказал Носков.

Зазвонил внутренний телефон. Это была Кира.

– Олег Степанович, вам звонит какая-то женщина.

– Что ей надо?

– Ну, это уж она сама вам скажет. Говорит, по личному вопросу, не терпящему отлагательства.

Носков перешел в кабинет, плотно закрыл за собой дверь и снял трубку городского телефона.

– Олежек, это я, – сказала на другом конце провода Алла.

В трубке раздался легкий щелчок. Выполняя поручение Галины, Кира включила на запись магнитофон. По заданию Брагина Федулов однажды как бы проговорился Кире, сказал, что у Носкова есть давняя зазноба. А Кира, как и следовало ожидать, тут же поставила в известность Галину. Подруги посовещались и решили, что эту связь нужно оборвать раз и навсегда.

– Я очень занят, – досадливо морщась, ответил Носков.

Алла вздохнула.

– А я очень тревожусь за тебя.

– Все неприятности позади, – сухо бросил Носков.

– Когда же мы увидимся? – жалобно спросила Алла.

– Я тебе, по-моему, сказал: сиди тихонечко и жди.

В голосе Носкова прозвучало раздражение. И Алла ответила ему в тон:

– Как бы не засидеться. Я ведь не одна.

– Что ты хочешь этим сказать?