Крымская лихорадка

Через неделю в Севастополе были собраны предприниматели из других городов Крыма. Их привезли прямо в замок Зуева. Мэр Севастополя, ставший к тому времени его правой рукой, зачитал что-то вроде декларации. Сказал, что партия добивается подлинного народовластия в Крыму и хочет собрать всех бизнесменов в один кулак. Предприниматели слушали внимательно, но без воодушевления. Ну, разве так нужно с ними разговаривать? Дождавшись, когда мэр закончит, Зуев поднялся и сказал:

– У нас партия патриотов. Мы должны любить свой народ. А народ – это дети, старики, бедные. Они тоже люди, а вы дали на них хоть одну гривну? Вы жиреете, а им жрать нечего. Короче так: кто хочет быть в партии – декларацию о доходах – нам, и потом только в фининспекцию. 10 процентов надо отстегивать народу. А кто не хочет быть с нами – скатертью дорога. Собрал чемоданы и – пошел, мы не держим. Тем, кто не патриот, нечего делать в Крыму. Вычистим всех до одного. У меня все.

Предприниматели разволновались, такая речь была им понятнее. Стали один за другим подниматься со своих мест и заверять в безоговорочной поддержке. Один даже сказал, что 10 процентов мало, надо бы 15.

Потом в соседнем зале был фуршет. Звенели вилки и бокалы, стоял гомон, но когда начал говорить Зуев, все смолкли.

– Вот тут спрашивают, как быть, если своей доли потребуют те, кому вы платили до сих пор. Скажите, что их ждет ад. В лучшем случае выстрел в глаз. Они – паразиты, с ними иначе нельзя. А мы, господа, будем созидать, творить добро. Еще немного и мы открыто объявим о создании нашей партии, – Зуев поднял бокал с шампанским. – Да поможет нам Бог!

– Ура! – гаркнули новобранцы партии.

У одного из предпринимателей был с собой диктофон. Через день пленка с записью была у Лисовского. Он прокрутил ее в присутствии своих сотрудников.

Потом первым высказался Дзюба:

– Еще немного и мы получим в Крыму бандитскую республику. Начинать надо с Севастополя, тем более, что это город в прямом подчинении у Киева. Мэра нужно срочно менять. И вообще требуются экстренные меры. Иначе эта зараза перекинется на другие города, и тогда придется воевать. Этот Зуев – второй Дудаев.

– Что вы имеете в виду под экстренными мерами? – спросил Лисовский.

– Я думаю, мы должны использовать югославский опыт.

– Скажите яснее, чтобы всем было понятно.

– Югославы во времена Тито боролись против сепаратистов руками уголовников. Акции выглядели, как разборки. Я думаю, это вполне оправданно, и вполне укладывается в известную формулу: тот, кто спасает государство, не нарушает законов, – отчеканил Дзюба. – Кстати, мы до последнего момента надеялись, что судно с патронами пойдет к Дарданеллам и потом на Ближний Восток, но оно, похоже, направляется в Крым. Какие тут еще требуются аргументы в пользу экстренных мер?

Глава 56

В Белый дом стекались вновь избранные депутаты Верховного Совета. Некоторые уже вырядились в новые дорогие костюмы. Встречавшиеся накануне раскрывали друг другу объятия, будто не виделись сто лет. В воздухе витали пьяные пары эйфории.

Особой жизнерадостностью выделялись депутаты, купленные Брагиным. Они сразу консолидировались – заняли правую часть зала и посматривали на остальных с выражением снисходительного превосходства. Среди них выделялся Сергей Фадеевич Тусуев, сегодня он был особенно импозантен.

Войдя в зал, Яшин начал искать глазами, где бы сесть. Все места были заняты. Выручил Вадик, который работал теперь пресс-секретарем у Цуканова. Вадик принес из-за кулис два стула, и они сели очень удобно, сбоку от сцены, откуда был виден весь зал.

В сопровождении Воротникова появился Сарычев и с ними еще четверо незнакомых мужчин, по виду не местных. Все шестеро стали рассаживаться в первом ряду.

– Ты его знаешь? – спросил Яшин, показывая на Воротникова.

– Его уже все знают, – отозвался Вадик. – Чудны дела твои, господи. Кого тут только нет. Каких только агентов, каких только разведок и контрразведок. Просто танец кобр какой-то.

– А ты откуда знаешь, кто тут есть кто? – спросил Яшин.

– Так ведь я тут со всеми разговариваю. Эти кобры сами друг на друга показывают. Правда, при этом не говорят, на чьей стороне сами танцуют.

Неожиданно правая часть зала встала, как по команде.

– А вот и наша достопримечательность, – сказал Вадик.

В зал вошел Максим Брагин. Привыкший к закулисной жизни, он чувствовал себя неловко и скрывал смущение высокомерным выражением лица.

Носков, стоявший в это время за кулисами, готовясь вместе с Цукановым выйти на сцену, не мог скрыть изумления:

– Кто пропустил сюда этого бандюгу?

Цуканов с притворной горестью вздохнул:

– У этого бандюги, Олег, теперь депутатская неприкосновенность.

Носков смотрел на соратника с презрением. Он был уверен, что такой фокус Брагин мог выкинуть только с помощью Цуканова.

– Давай обсудим это потом, – сказал Цуканов, жестом предлагая президенту первым выйти на сцену.