Крысиные гонки (СИ)

  - Государство находится в тяжёлой ситуации, и...

  - И, как обычно, вытаскивать государство из этой ситуации должон народ! – видимо не выдержав, вновь вклинился потрёпанный оппонент.

  - Морожин! Ещё одна реплика – и ты вместо вечерней самогонки под картошечку прокатишься со мной в Оршанск! Вернее, не со мной – а завтра приедет участковый с плановым объездом, он тебя и заберёт! Ты этого хочешь?? Я могу!

  - Всё-всё, молчу, Антон Пантелеич, молчу, так это, сорвалося... – заблеял сразу тот, упячиваясь в толпу подальше от рассердившегося Громосеева. В толпе засмеялись.

  - Значит, с ‘налогом на сельхозинвентарь’ для только что прибывших определились. С налогом по итогам сельскхозяйственного сезона – тоже...

  - Ничего не определились... это что же... Жили-жили, никого не трогали... теперь, значит, морковку осенью им сдавай! С чего это вдруг! А если я её, морковку, и не сажала этот раз!.. И вообще... – забурчали собравшиеся.

  Вовчик тоже был очень неприятно удивлён; сейчас, уставившись взглядом под ноги, он, призвав свой опыт начинающего экономиста, лихорадочно прикидывал ожидаемый объём урожая, – как теперь оказалось, уже не его с Вовкой, а ‘общего’, то есть урожая Администрации... получалось совсем невесело!

  Один только до этого высказавшийся по поводу пропойцы Морожина Константина суровый старик в галстуке молчал, а потом разрядил общее недовольство:

  - Ша, бабы! Раскудахталися! Сказано же вам – экстремальные меры! Крутые времена! Как уже бывало не раз! А если всё уже решено – что и кудахтать!

  Все примолкли. Чувствовалось, что к словам старика тут прислушивались.

  - Это Иваныч, он бывший директор лесхоза, – шепнул Вовчик другу, – Его тут все знают...

  - После войны круче было – ничего, поднялись! И сейчас – надо поддержать государство. Что бы тут всякие Морожины не говорили. Тем более что вашего мнения никто и не спрашивает! Валерьевна! Ты вот баишь, что налог не потянешь – правильно Антон Пантелеич говорит, пускай к себе на постой больше народу, они этот налог и выплатят! За тебя в том числе!

  - Ишо чего! – оскорбилась бабка, – Может, сын с семьёй скоро приедет! Куда я их вселю!

  - Тогда и не кудахтай! Картошку ещё сажать можно. С семенным материалом Уполномоченный вон, сказал, поможет... А вы как думали?? Что сейчас такие времена настали – вон, в Азии так война! Атомная! – а для вас лишних несколько соток картошки-морковки посадить трудно??

  - ... ты, Иваныч, вечно был за ‘линию партии’, знаем! – пискнул из-за спин стоявших Морожин, но суровый старик не обратил на него внимания:

  - Вы што, правда думали – с города в деревню перебрались, и всё! Никто вас не трогает, никому вы неинтересны?? Нет! Так не бывает. Государство вас расселяет, государство вас обороняет и следит за законностью; государство и определит, чем и как вам заниматься! Так всегда было, и так всегда будет!

  - Коммунист!..

  - Ты, Морожин, заглохни! – отреагировал старик, – ты тут кинул своё ‘коммунист’ как будто это что-то ругательное! А я этим горжусь! Но речь не об этом...

  - Правильно говорит Пётр Иваныч! – подхватил так неожиданно получивший поддержку Громосеев, – Налог – небольшой, если считать подушно – вполне посильный. Насчёт земли я уже сказал... В общем, не будем переливать из пустого в порожнее. Итак. Как я сказал, я тут, в Озерье, находиться постоянно не буду, только наездами. В моё отсутствие вот, Борис Андреевич, будет следить за обстановкой – здесь, и в Никоновке. Он – мой помошник. Он из Мувска, как и большинство собравшихся, думаю, вы с ним найдёте общий язык.

  Рядом с Громосеевым на крыльцо выдвинулся среднего роста мужчина, крепкий, с умным, но каким-то невыразительным, очень ‘средним’ лицом, в очках. Несколько театрально поклонился.

  - Вот. Он живёт у Валерьевны, где это все знают, в моё отсутствие все вопросы к нему... Теперь по расселению. Кто приехал к своим родственникам – я имею ввиду из городских, – естественно, живут у них. Борис Андреич всех перепишет, всех зафиксирует. Как я уже сказал, сам ответственный владелец домовладения непосредственно заинтересован в том, чтобы ‘населённость’ его жилья была максимальной – налог прогрессивно будет распространяться на всех. К кому родственники не приедут – мы будем направлять на подселение сами. Повторяюсь! – он повысил голос, – Программа расселения – это гос-программа, и никому не советую её саботировать! Тут уже приводились аналогии с продразвёрсткой, – вы все историю и в школе учили, и по фильмам знаете, – что бывало с саботажниками.

  - Ещё... – Громосеев обвёл присутствующих взглядом, – Хочу предупредить. Все знаете уже, что по дороге произошло с эвакуируемыми? Вот. Обстановка неспокойная... – он непроизвольно положил руку на кобуру на поясе, – Вот о чём хочу предупредить. Тут, километрах в восьми, ближе к Никоновке, образовался в лесу лагерь... этих – гастарбайтеров. Все знаете, в Оршанске было большое строительство, да на промзоне была занятость, да в коммунальной сфере, – ну и вот. Сейчас эти все ‘вакансии’ высвободились. Их там человек около пятидесяти, считая с семьями...

  В толпе кто-то охнул.