Кто приходит по ночам?

Еще один автомобиль Роджер пропустил перед собой, остановившись и опустившись для устойчивости на колено. Следующий промчался за его спиной. Еще несколько шагов — и лемминг достиг спасительных белых полос. Тут, между двумя бесконечно длинными белыми буграми, выступающими на самой середине автострады, можно было передохнуть. Автомобили никогда не заезжают на эти полосы. Ну, почти никогда. Однажды Роджер чуть не погиб, когда вопреки законам природы, машина заскочила колесом на двойную белую линию и помчалась по ней. Тем не менее здесь было относительно безопасно.

Бросив плащ на асфальт между полосами и улегшись на него навзничь, Роджер спокойно смотрел на звезды и думал. Он не питал враждебности к дракону. Да, чудовище было опасным для леммингов, и победив его, он, возможно, спасет чьи-то жизни. Но основная причина его путешествия была в другом. Здесь, между мирами, не было никаких целей, никаких направлений и путей. В межмировом пространстве можно идти в любую сторону бесконечно, видеть новые удивительные вещи, совершать новые подвиги, ввязываться в новые приключения. Но именно из-за бесконечности путешествия и приключений это все не имело смысла. Нужна была цель, настоящая цель, ради которой имело смысл идти и преодолевать препятствия. Без такой цели путь лишался смысла, осталось бы только лечь на землю и смотреть на звезды.

Роджер поймал себя на мысли, что, возможно, именно поэтому он лежит сейчас между двумя потоками машин. Дракон это цель, но достаточная ли для него? Мысль леммингу не понравилась, и он вскочил на ноги. Не раздумывая больше, Роджер поднял с земли плащ и побежал через оставшуюся половину дороги. Здесь машины двигались в другую сторону, и их было меньше. Но в самом конце пути лемминга ждала неприятная неожиданность. Талый снег собрался в большую и, судя по всему, глубокую лужу, которую предстояло обойти. Времени для этого не было. Прямо на Роджера неслось механическое чудище, его колеса были все ближе, фара уже била поверх головы, и лемминг мог различить рисунок протекторов. Шаг в ледяную воду, еще шаг. Вода залила башмаки, сделав их тяжелыми. Расталкивая руками плавающие комья мокрого снега, лемминг пытался как можно быстрее убраться с пути автомобиля, но вода задерживала движение. Когда стало достаточно глубоко, Роджер всем телом погрузился в воду, пускаясь вплавь, и в этот момент колесо плюхнулось в лужу где-то за его спиной. Стремительная волна подняла маленького человечка и швырнула прямо на тротуар.

Вода схлынула, оставив лемминга среди комьев слипшегося снега. В одежде, промокшей насквозь и холодом прилипшей к телу, Роджер поднялся на ноги. Секунду постоял, приходя в себя, а затем резкими движениями сбросил с себя воду, как ее сбрасывают собаки, выбравшись на берег. Роджер видел это зрелище — громадного черного зверя, встряхивающегося после купания в пруду. При всем незавидном положении Неприкаянных, у них есть одно преимущество — они за несколько дней могут увидеть столько чудес, сколько обычный лемминг не увидит и за год.

После встряхивания одежда осталась такой же мокрой, и лемминг, дрожа от озноба, снял с себя все, что на нем было, и тщательно выжал. Как назло, пошел снег. Большие шестиугольные снежинки, свергая гладкими гранями и ветвистыми иглами, заполонили все вокруг. Сбить с ног или нанести увечье такая снежинка не могла (попасть под проливной дождь, а тем более под град, было гораздо страшнее — это было бы смертельно опасным), но их удары чувствовались как вполне ощутимые, не говоря уже об обжигающих шлепках ледяных гладких плоскостей по голой коже. Одевшись во влажную и холодную одежду как можно быстрее, Роджер побежал от дороги в ту сторону, куда вечером летел дракон. Можно было и идти, но бег позволял согреться, а, следовательно, и быстрее высушить одежду теплом своего тела. Впрочем, наивно было полагать, что это произойдет до наступления рассвета.

Снег на тротуаре, по которому бежал лемминг, был утоптан, и без снегоступов можно было обойтись. Это было большим везением. Ведь иначе пришлось бы искать сейчас, среди ночи и в снегопад, подходящие растения и дрожащими от холода пальцами вязать упругие ветви и стебельки высохшей травы, добытые из-под снега. Гораздо приятнее нестись бегом через темноту, уворачиваясь от прорезающих пространство вращающихся шестиугольных плоских кристаллов. Упавшие снежинки путались под ногами. Неосторожно наступив на них, можно было поскользнуться и упасть. Таких препятствий на пути становилось все больше. Довольно скоро бежать стало невозможно. Снежинки покрывали тротуар в несколько слоев, и приходилось идти по ажурным конструкциям, которые то и дело ломались под ногами.

Постоянно падая и проваливаясь ногами вглубь нагромождения искрящихся скользких граней, Роджер медленно двигался вперед. Снегопад прекратился. Выпавший снег начинал таять в недостаточно холодном воздухе. Идеально правильные шестиугольники плавились и слипались друг с другом, превращая и без того сложный путь в скользкое болото.