Кто ты будешь такой?

– Сейчас, погоди. – Она включает напольную лампу, рассвет только начинается, и еще все зыбко, нечетко. – Тут прежние жильцы оставили автомобильную карту. Иди сюда.

Усаживаются под лампу. Духов все так же в пальто и ботинках, а Аля в одном белье. Она листает страницы.

– Мне хочется куда-нибудь далеко. А тебе?

– Хорошо бы там были горы.

– Горы?

– Да, если ты не против.

– Прямо около дома?

– Ну, необязательно.

– А мне лишь бы дом был не в лесу, а остальное неважно. Ну, и еще водоем какой-нибудь, где можно плавать.

Около часа они подбирают варианты, устают, вытягиваются на полу. Восходит солнце.

– А что, если на Камчатку? – Аля привстает на локте.

– Камчатку? Там горы, вулканы.

– И Тихий океан.

– Он холодный наверняка в тех широтах.

– Ну, бассейны везде есть. Так что скажешь?

– Я за.

– Правда?

Духов берет ее руку и кладет себе на лицо, прячась от резкого утреннего солнца. Потом снова смотрит на нее, тоже привстает.

– Поехали за билетами?

– Прямо сейчас? – Несмотря на бессонную ночь, Аля чувствует себя необычно бодро.

– А чего тянуть?

– Но билеты туда стоят, наверное, целое состояние.

– Мы богаты, ты забыла? Поехали. Только сперва зайдем в кафе на углу позавтракать. Я со вчерашнего утра ничего не ел.

На завтрак они берут блинчики, тающий на солнце абрикосовый джем, черный кофе и кусочки дыни. Кафе пустое, будто работает персонально для них. На официантке надето казачье распашное платье (Аля уже знает, что оно называется кубелек), на узле туго стянутых, густых темных волос красуется расшитая шлычка, на ногах – сапожки, она стоит, прижавшись к декоративной изгороди с подсолнухами и горшками, и зевает, изредка поглядывая в сотовый телефон. На солнечном квадрате на полу спит, свернувшись, белая кошка. Как же хорошо сидеть напротив друг друга за столом, накрытым вышитой скатертью, и наперебой обсуждать планы на жизнь в новом, еще совершенно незнакомом городе (или пригороде, там посмотрят), который совсем скоро станет их судьбой. Где-то там уже существуют улицы, магазины, берег океана и даже стулья, чайник и чашки, которые скоро будут принадлежать им. Оба ощущают, как с треском ломают казавшиеся незыблемыми законы, цепи, и как же это весело, невозможно, безумно весело! Аля, презрев все правила, кладет Духову ноги на колени. Они всесильны! Изменить судьбу – на это мало кто решается. А это, оказывается, так просто! Так удивительно просто, что даже не верится.

Когда официантка приносит второй кофейник, они расплачиваются, но пить передумывают – обоим не терпится двинуться дальше, за билетами. Когда идут по улице, Духов, как в прежние времена, забегает перед Алей и изображает то столяра, то учительницу, а то священника, тех, кем они станут там, в ждущем их городе, а еще старика и старушку, в которых со временем превратятся. Духов в ударе, Аля смеется.

Билетная касса в городе еще закрыта. Ждать не хочется, они ловят такси и едут в аэропорт. Ближайший рейс в Петропавловск оказывается через два дня с пересадкой в Москве. В Шереметьево нужно будет провести час. Час в Москве они перетерпят. Справятся. Получив билеты, Духов кладет их в нагрудный карман пальто. Отходят от кассы, взявшись за руки. «Мы похожи на преступников, – думает Аля, – преступников, совершивших что-то немыслимое». Так же как преступники, они опьянены собственной смелостью и тем, как, оказывается, все это очень легко сделать. Судьба, судьба, да нет никакой судьбы! Есть только тупое смирение, и лень, и страх, и больше ничего. Она хихикает. Духов вопросительно глядит на нее. Она объясняет. Он говорит, что чувствует нечто подобное. И еще кое-что.

– Ты свободная птичка и так, а я рву нити, связи, выбираюсь в свободное плавание. У меня это вроде побега из тюрьмы, освобождения! Каким же я был до сегодняшнего дня дураком, ребенком.

– Послушай, помнишь тот автограф, который ты мне дал в вечер нашей первой встречи?

– Автограф? И что я тебе написал?

– Экхарт сказал: «Кто хочет стать тем, чем он должен быть, тот должен перестать быть тем, что он есть». Что ты тогда имел в виду?

– Не помню этого. Наверное, та фраза чем-то зацепила меня. Пойдем-ка, выпьем что-нибудь.

Они направляются в сторону кафешек.

– А я вот до сих пор пытаюсь ее разгадать, – говорит Аля. – И, кажется, сейчас вот-вот пойму.

Духов заказывает шампанское. Конечно! Вот что нужно им, чтобы немножко, самую малость, успокоиться, замедлиться. Круглый столик, два бокала с пузырьками. И лица близко-близко. Реальность и правда сразу замедляется. Будто со стороны они наблюдают, как суетятся другие люди, взлетают самолеты, бегают, размахивая руками, встречающие.