Культурный разговор

Пьеса Томпсона сильна не действием, которого почти что и нет, а характерами главных героев, которые выписаны разнообразно и привлекательно. Чета любящих супругов – Норман и Этель Тейеры, – как обычно, приезжают в свой дом на берегу Золотого озера провести лето. Их сорокалетняя бездетная дочь Челси, с которой они в сложных отношениях, все-таки навещает их однажды, чтобы познакомить со своим новым мужчиной, дантистом Биллом, и его двенадцатилетним сыном. Долгие диалоги, американский юмор, американские сантименты… Все это абсолютно не понятно, зачем было бы нужно русскому зрителю, если бы в главных ролях не фигурировали Олег Басилашвили и Алиса Фрейндлих.

А если что и нужно русскому зрителю – так это они, матерые театральные звери. Играющие на сцене более полувека и понимающие друг друга с полуслова, да что там – с полувздоха. По пьесе Томпсона «На Золотом озере» некогда был снят оскароносный фильм со знаменитыми актерами Генри Фондой и Кетрин Хепберн. Но Басилашвили и Фрейндлих для Отечества значат не меньше. Может быть, в нынешней ситуации и больше.

Нынче, когда потеряны красота и достоинство человеческого возраста, эта идеальная сценическая пара выглядит как настоящая поэма о настоящих людях. Басилашвили и Фрейндлих могут вообще ничего не делать на сцене, могут просто стоять и молчать – мы будем разглядывать их бесконечно прекрасные, живые, умные лица, и это уже будет факт искусства.

Однако спектакль «Лето одного года» вовсе не сводится к тому, что нам на сцене показывают потрясающих актеров старшего возраста живьем. Это уже будет цирк какой-то, и для этого в репертуаре БДТ есть спектакль «Квартет», где фигурируют первачи театра, не обремененные никакими особыми творческими задачами.

А в «Лете одного года» рассказана действительно глубокая и трогательная человеческая история. О беззащитности и смелости человека, о взаимной любви, верности и порядочности, о преодолении страха смерти. Все это важные вещи – тем более важные, что у нас счастливые семейные пары постпенсионного возраста крайне редки из-за высокой мужской смертности. Поэтому так приятно смотреть на идеал!

Героиня Фрейндлих чуть моложе мужа и покрепче характером, она бодро суетится по хозяйству, бегает в лес за земляникой, принимает гостей. В ней время от времени просыпается озорная девчонка с гитарой, которая когда-то жила тут, на Золотом озере, в лагере скаутов. Эдакий веселый сорванец, живущий внутри деловитой пожилой дамы. Она всегда будет сражаться с трагизмом любой ситуации, защищая не столько себя, сколько близких от кошмара жизни. А персонаж Басилашвили, красавец-профессор, насмешник и умница, заметно сдал, он на пороге дряхлости. Память его слабеет, но он отважно, оружием тотальной иронии, борется с ужасом беспомощности и возможного маразма. Но ни разу Этель – Фрейндлих не станет, как более сильная, унижать слабеющего мужа, в ней нет мещанской, обывательской подлости этого рода. Она предельно, даже запредельно внимательна к малейшему движению партнера – потому что это женщина потрясающе чуткая, деликатная, отзывчивая. Да и подступающий маразм Нормана – Басилашвили тоже интеллектуальный, игровой, блистательный (ну а какой еще может быть маразм в исполнении этого актера?). Басилашвили заставляет публику хохотать с помощью филигранных иронических интонаций – десятки раз! Скажем прямо, перед нами – интеллигентная пара, или, если вам не нравится это определение, пара людей высокого культурного типа. И тут дело не в количестве прочитанных книг, хотя и персонажи пьесы, и наши любимые актеры явно читали их сколько нужно.

Дело – в высоте и человечности существования. В чуткости к ближнему. В музыкальном слухе на грубость и хамство. В тонкости эмоций. В переливчатой и сложной музыке существования сложных и прекрасных людей.

И если актеры обыкновенные говорят свой текст равномерно, как будто он весь нужен и важен – Фрейндлих и Басилашвили устраивают прямо-таки симфонии на ровном месте. Они-то знают, что одни слова говорятся бегло, впроброс, другие – слегка выделяются, третьи – выталкиваются вперед как очень важные. Вся их речь пульсирует, переливается, дышит, как будто они сами вот сейчас и сочинили эту пьесу. Видеть такую работу – счастье зрителя и необходимость для профессионалов.