Куртизанка Сонника. Меч Ганнибала. Три войны

Наконец, найдя брод и переправившись, Ганнибал стал беспрерывно тревожить римлян нападениями и безостановочно преследовать их. А когда они перешли Требию и расположились лагерем на холме, пуны подоспели и раскинули свой лагерь на расстоянии всего трех часов. Для римлян создалось крайне мучительное положение. Близость врага и быстрота карфагенской конницы держала их и днем и ночью под страхом, а между тем Сципион все еще не оправился от полученной раны, что исключало возможность наступления. Тут совершенно неожиданно подоспел на выручку второй консул Тиверий Семпролий со значительным войском. Теперь римляне значительно превосходили числом своего противника.

Что же делал Ганнибал? Он скупал хлеб, занимал города, вербовал сторонников, нанимал солдат к себе на службу и раза два в неделю появлялся перед лагерем Сципиона, насмешливо вызывая его на бой. Семпроний неоднократно извлекал свой меч из ножен и готов был принять вызов, но консул Сципион удерживал его, чувствуя, что ему не справиться с пунами.

— Я не желаю, чтобы год моих полномочий истек напрасно, без славной победы,— настойчиво говорил Семпроний, не знавший еще силы карфагенян,— оставайся ты со своим войском здесь в лагере, а я со своим поступлю, как подобает римлянам!

Во время разведки Ганнибал открыл на восточном берегу Требии ручей, бегущий среди высоких камышей и густого кустарника. Призвав к себе младшего своего брата Магона, он сказал ему:

— Оставайся тут в засаде, чтобы напасть на римлян в подходящий момент; я буду их дразнить, пока они не выйдут из терпения, а тогда приведу их к тебе. Кустарник такой высокий и густой, что в нем легко может укрыться и конный воин; запаситесь пищей и питьем, и будьте начеку. На рассвете подкрепитесь хорошенько, накормите коней и помните, что вам нужны силы и бодрый дух!

Военачальники поставили обо всем в известность свои части; все в войске знали, какой план сражения намечен, и оно завершилось настоящим триумфом.

Под утро нумидийцы подкрепились пищей, накормили коней, в предрассветном сумраке перешли Требию и появились перед римским лагерем. Перебив постовых, они до тех пор раздражали Семпрония, пока он не пустил на них сперва свою конницу, затем ей в подкрепление послал шесть тысяч пехотинцев и наконец бросился сам со всей армией. Нумидийцы недолго держались на месте, стали отступать к реке и снова перешли ее, яростно преследуемые римлянами. Семпроний желал не только победить врага, но жаждал его уничтожить; он не знал Ганнибала и не подозревал, что идет в расставленную ему ловушку.

В день зимнего солнцестояния (21 декабря 218 г. до Р. X.) стояла холодная погода. Дождь и снег висели в воздухе, почва размякла, ледяной ветер носился по долине... А в погоню за нумидийцами была послана не только конница, но и пехота. Усталые, продрогшие, голодные воины Семпрония подошли к Требии. Вздувшаяся от осенних дождей река поднялась, и ледяная вода доходила пехотинцам по грудь. Когда выходящих на берег римлян стал обдувать резкий ветер, они совершенно окоченели и с трудом держали оружие, и многие, обессилев, падали на землю. А нумидийцы отступали, увлекая врага к пунийскому лагерю. Тут-то карфагеняне, все время гревшиеся у костров, сытые, со свежими силами ударили по ним и разбили их наголову.

Балеарские пращники засыпали их градом свинцовых пуль, пробивавших шлемы и латы, а слоны произвели страшное опустошение; когда же римляне поравнялись с местом засады, Магон кинулся на них со свежим отрядом и с громким радостным кличем довершил поражение.

Из целой армии римлян осталось всего десять тысяч человек: одни пали в сражении, другие погибли во время бегства, иных увлекло бурным течением разлившейся реки,— всего погибло не меньше тридцати тысяч! В следующую же ночь Сципион покинул свой лагерь и ушел подальше, чтобы обезопасить себя и своих приближенных.

Пуны и римляне, прежде чем перейти к дальнейшим действиям, должны были переждать зиму.

Но пуны не отдыхали: они вылазками тревожили римлян на зимних квартирах и препятствовали подвозу провианта. В схватке у Плацентии Ганнибал был снова тяжело ранен, но это не помешало ему через несколько дней лично руководить штурмом города Виктумвии, с незначительным отрядом разбить тридцатипятитысячное войско, взять город и разграбить его.

Затем он двинулся в Лигурию, где климат оказался мягче, а при первых признаках весны направился через горы в Этрурию, иначе говоря, все ближе к Риму. Но тут как будто сами боги вмешались в события и оказали поддержку Вечному городу, не подпустив врага.