Куртизанка Сонника. Меч Ганнибала. Три войны

В битве при Каннах Ганнибал взял свыше пяти тысяч пленных и огромную добычу оружием и драгоценностями. Ликованию пунов не было конца, и более молодые военачальники держались мнения, что нужно немедленно идти на Рим, захватить его врасплох и через пять дней в Капитолии диктовать условия побежденным. Чем, в сущности, рисковали молодые военачальники? Только своей жизнью, больше им терять было нечего, но Ганнибал рисковал счастьем Карфагена, а его он не смел ставить на карту. Он был гораздо дальновиднее, чем его подчиненные: если бы он предпринял это наступление, население со всем имуществом заперлось бы в укрепленных городах, предав огню дома и села, и Ганнибалу пришлось бы идти по пустыне, а Рим в это время успел бы прекрасно подготовиться. Все жизненные припасы с окрестных сел будут сосредоточены в Риме, и осаждающие принуждены будут погибнуть с голоду. Вооруженные толпы рабов и поселян вышли бы пунам навстречу и подавили их своим количеством: войско Ганнибала казалось бы против них горсткой. Если пуны потерпят под стенами Рима поражение, все от мала до велика сбегутся из окрестных сел и городов и буквально истребят их. Если даже победа останется за ними, и они штурмом возьмут город, что будет стоить по крайней мере половины войска,— это не исключит новой опасности. Улицы в Риме кривые, узкие, дома высокие, жителей сотни тысяч, и бой при этих условиях был бы ужасен: храбрый воин мог бы легко погибнуть от руки слабой женщины, ей стоит только бросить сверху камень ему на голову.

Предположим, что Ганнибал даже победит с остатками своей армии, но со всех сторон, из Сицилии, Сардинии и Корсики, из Иберии и Галлии, с берегов Пада стекутся римские легионы, и ему придется погибнуть с голоду или сдаться в плен, потому что уничтожить эти полчища ему не по силам. Ближайшие недели подтвердили правильность его предположений. Для осады города нужно было бы иметь в распоряжении гораздо большее войско, а это было бы возможно только при том условии, если бы пуны владели гаванью, через которую им был бы обеспечен приток войск из-за моря.

Ганнибал пересек Апулию и Самний, дал часть армии своему брату Магону и поручил ему идти в Бруттий, а оттуда через южную Италию и Регий поспешно направиться в Карфаген, чтобы там лично изложить положение дел и вернуться с подкреплением. Сам он тем временем проник в Кампанию и форсированным маршем направился к Неаполю, в надежде овладеть необходимой гаванью. Однако условия оказались еще более неблагоприятными, чем он предполагал. Город был обнесен высокими крепкими стенами: быстрым штурмом взять его было нельзя, а на длительную осаду Ганнибал не мог решиться, потому что неприятель угрожал ему с тыла.

— Попытаемся захватить их врасплох,— сказал он своим приближенным, наметил план и начал его осуществлять...

У самых городских стен дерзко и вызывающе сновали вразброд нумидийцы, спешивались, располагались для дележа добычи, словно врага и совсем не существовало, несмотря на то, что сотни римских воинов стояли на стенах и наблюдали за ними.

— Взгляните на этих варваров! — говорили патриции.— Они даже без лат, одним ударом их можно разрубить до костей, а они еще имеют дерзость вести себя так, как будто нас и вовсе нет. Они смеются над нами, показывают нам награбленное добро. Живо вперед! На вылазку! За это они поплатятся!

Мгновенно ворота распахнулись, и сотни великолепно вооруженных всадников с громкими криками бросились из города и, конечно, искрошили бы всех нумидийцев, если бы те с быстротой молнии не вскочили на коней и не скучились. Отбиваясь от врага, они все отступали, и вдруг в воздухе засвистели стрелы, копья, и навстречу римлянам понеслись новые отряды всадников с обнаженными мечами...

Неаполитанцам пришлось повернуть обратно, но от города их отрезала опередившая их неприятельская конница; слева, справа, с тыла — всюду пуны. Спасенья нет, единственный выход — море! Вихрем понеслись они к морю, но большинство погибло, не достигнув берега; только незначительная часть спаслась на рыбачьих лодках, выйдя в открытое море. Многие попали в плен.

Хитрому вождю пунов удалась и эта уловка, недаром же он мастерски умел устраивать ловушки неприятелю; но серьезных результатов этот успех не имел,— город был хорошо укреплен, и нападение было невозможно.

Ганнибалу нужно было поискать удачи в другом месте, и он обратил свое внимание на город, лежащий всего в десяти часах пути у подножия горы Тифата, в расстоянии не более одного часа от реки Волторно. Великолепная Капуя, по справедливости, занимала первое после Рима место. Эти города постоянно соперничали за первенство, и капуанцы утверждали, что их город гораздо более достоин быть столицей, хотя в настоящее время и занимает подчиненное положение.

Когда Ганнибал приблизился к Капуе, настроение в городе приподнялось.

— Хорошо! — говорили жители.— Откроем ему ворота: пусть он здесь обоснуется и низвергнет могущество Рима, тогда Капуя займет подобающее ей место!