Куртизанка Сонника. Меч Ганнибала. Три войны

Хотя граждане и не хотели оставлять без помощи своего полководца, но поддержка Сардинии была делом очень большой важности, и вторая армия была отправлена туда, а для Ганнибала, жаждавшего помощи и поддержки, было решено набрать третью армию. Так прошла зима. Ганнон и его сторонники старались затянуть с подмогой, а когда весной из Италии донесся вопль о помощи, и возмущенные карфагеняне спрашивали, что это значит и почему не принимаются должные меры, то в Италию послали Бомилькара с сорока слонами и с четырьмя тысячами всадников, но пехотинцев в третий раз набрать не удалось.

Однако конницей и слонами нельзя было штурмовать Рим.

Пунический лагерь по-прежнему находился на горе Тифата (при Капуе). С трех сторон наступали римские войска: одна армия состояла из тридцати шести тысяч человек, другая — двадцати пяти тысяч и третья — двенадцати тысяч. Риму приходилось отовсюду набирать солдат, в легионы зачислялись даже приговоренные к смерти преступники. Положение, образно говоря, выглядело так: в середине покоился, с сознанием своей силы, могучий лев, вокруг него, ворча и скаля зубы, припадали к земле три леопарда, все три готовые к прыжку, лишь бы лев обнаружил чем-нибудь свою слабость, но каждый опасался удара сильной лапы; если лев поднимался, огромные кошки приготовлялись к бегству; если он направлялся к одной из них, она проворно отскакивала в сторону.

Ни одна из армий не нападала, ни одна из них не допускала нападения; каждая уклонялась от боя, но Ганнибалу приходилось с ними считаться. В поисках союзников он обратился к молодому, жаждавшему завоеваний македонскому царю Филиппу: союз был заключен; но в первом же сражении царь потерпел поражение и поспешил на родину. Тщетно вождь пунов делал нечеловеческие усилия, но улучшений не предвиделось, а скорее даже с каждым годом его положение ухудшалось, трудности возрастали, и самой непреодолимой был мятежный дух в одной части войска: этруски, лигуры и особенно галлы желали окончить войну: если нельзя обессилить Рим, нужно убить Ганнибала, и мир обеспечен...

Однажды Ганнибал крепко спал, вернувшись с утомительной разведки. Вдруг кто-то вошел в палатку; в ту же минуту он вскочил на ноги и с мечом в руках готов был поразить врага; но перед ним оказался его верный Элули.

— Вот уже несколько дней,— доложил Элули,— я наблюдаю волнение в кельтских легионах: люди боязливо озираются, что-то творится. Вчера и сегодня я целый день бродил по лагерю, оглядывался, присматривался и, проходя сейчас между рядами палаток, увидел, что там не так спокойно и тихо, как всегда; я стал наблюдать и обнаружил, что галлы не спят, а группами собрались в палатках.

— Проводи меня, я хочу сам видеть все,— прервал его Ганнибал,— каждая минута может быть решающей!

Через двадцать минут он уже ознакомился с положением вещей.

— Не пройдет и четверти часа,— пояснил он,— и кельты восстанут, прольется кровь, и они с оружием в руках объявят себя господами. Необходимо захватить их врасплох, предупредить восстание и вернуть к дисциплине. Прикажи бить большую тревогу, как будто мы окружены со всех сторон: они тотчас же выстроятся и станут послушным орудием. Когда иберы и ливийцы двинутся, ни одному галлу не придет в голову ослушаться.

И вот раздался резкий сигнал и прорезал ночную тишину, со всех сторон загремели трубы, и все поднялись, бросились к оружию, стали впрягать лошадей в обозные фуры, всадники вскочили на коней, вспыхнули факелы, телеги заскрипели, копыта застучали, раздалась громкая команда, и полки выступили. На различных пунктах Тифаты были размещены отряды, готовые к обороне и к нападению; другие рассыпались по всем направлениям, и только когда уже совсем рассвело, все усталые, измученные возвратились в лагерь,— врага нигде не оказалось.

Что же произошло? Большинство воинов решило:

— Разведчики узнали, что римляне готовят ночное нападение; когда же мы поднялись с быстротой молнии и предупредили их, они отступили, обманувшись в своих ожиданиях.

Воины и даже военачальники так и не узнали истинной причины тревоги и выступления. Она была известна лишь небольшому кружку близких Ганнибалу лиц.

Но в ближайшие же Недели в лагере были произведены многочисленные перемены. Обоз был перемещен, на место пращников встали нумидийцы; были переставлены кое-какие ворота и выходы; расставлены новые посты; но непосвященные не заметили, что при новом размещении палатка вождя оказалась окруженной самыми лучшими и надежными войсками, что галлы были отодвинуты на самый край и окружены верными полками, а все остальные перемены имели целью маскировать эти главные.

Дальновидность Ганнибала через месяц уже принесла свои плоды. Средь бела дня в кельтских войсках начался бунт, к ним примкнули лигуры и этруски и угрожающе двинулись было вперед.

Но с другой стороны раздался трубный сигнал, и тотчас же бунтовщики были окружены; еще минута,— раздалась команда, и в их ряды посыпались стрелы и копья... Их теснили со всех сторон, всадники врезались в их ряды и рубили их направо и налево...