Куртизанка Сонника. Меч Ганнибала. Три войны

Ужас обуял мятежников, они сопротивлялись еще несколько минут, потом побросали оружие, пали на колени и стали молить о пощаде.

Но Ганнибал не сразу скомандовал спрятать мечи: бунтовщиков следовало наказать и дать им почувствовать, что за возмущение они расплатятся жизнью. Когда же резня была прекращена, все главари восстания были схвачены и через три дня казнены; но перед казнью всем изменникам на глазах войска была отрублена правая рука, которую они дерзнули поднять на своего вождя... Всех воинов снова привели к присяге, а затем помиловали.

Совершенно неожиданно в Карфаген прибыло посольство царя сиракузского Гиеронима; он предлагал военный союз для борьбы с Римом, пока тот не будет окончательно усмирен; тогда к пунам отойдет материк с Корсикой и Сардинией, а Сицилия должна принадлежать царю Гиерониму.

Договор был заключен, и царь выступил с семнадцатитысячным войском, но через несколько дней был убит в какой-то случайной стычке.

Сиракузцы объявили у себя республику и возобновили союз с Карфагеном, но римляне явились под стены города, и сражение началось (214 г.). Пока граждане героически отражали их атаки, на южном берегу высадился пунийский полководец Гимилькон с двадцатью пятью тысячами пехотинцев, тремя тысячами всадников и с двенадцатью слонами и тотчас же взял несколько значительных городов. Однако он не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы напасть на хорошо защищенный римский лагерь у Сиракуз. Шли месяцы и годы, а война тянулась; наконец римляне путем подкупа и измены захватили город и предали его грабежу и пожарам: город был в большей части опустошен. Гимилькон не мог воспрепятствовать этому, потому что сам вдруг оказался во власти неожиданного врага: жара в 212 г. под конец лета достигла необычайных пределов, болота распространяли ядовитые испарения, появилась чума и опустошила все вокруг; число ее жертв возрастало изо дня в день: скоро нельзя уже было хоронить трупы, и их кидали в море; когда же жертвой чумы пал сам Гимилькон, то войска не могли уже больше сопротивляться, и весь пунический лагерь распался.

На море сильные бури разбили и потопили карфагенский флот в сто тридцать военных и сто семьдесят грузовых кораблей, и римляне овладели всей Сицилией.

Кроме того Рим располагал флотом и войском в Испании и в Македонии, другая армия стояла в Галлии, а в самой Италии сражались две армии в сто двадцать две тысячи человек.

Что же мог предпринять Ганнибал против такой силы?

При малочисленности своих войск ему приходилось отказываться от больших сражений.

Он повернул в Калабрию, где на узкой косе лежал город Тарент. Эта греческая колония была обязана своим могуществом и богатством обширной торговле; культура, искусства и науки составляли славу Тарента, известного своей красотой всему древнему миру. Уже шестьдесят лет, как город находился в руках римлян; но с появлением в Калабрии Ганнибала двое юношей Филимон и Никон решили вернуть свободу родине. Однажды вечером они отправились в лес как будто на охоту, а сами, пользуясь ночной темнотой, пробрались в пунический лагерь, рассказали Ганнибалу о настроении в городе и просили помощи для освобождения. Полководец выслушал их очень благосклонно, но заметил, что подобное предприятие может повлечь весьма серьезные последствия, поэтому он советует все хорошо обсудить и тогда, если их намерения не изменятся, вернуться к нему. Чтобы никто не заподозрил их в сговоре, он дал им несколько быков из своих стад, которых они могли выдавать за свою добычу.

Через несколько дней они вернулись в Тарент и, кроме убитой дичи, пригнали трех быков.

— Смотрите! — еще издали кричали они привратнику у городских ворот,— мы наткнулись на стада Ганнибала, обратили пастухов в бегство, и вот наша добыча! Теперь мы чаще станем туда ходить за жарким!

Всем гражданам случай показался очень забавным, и никто ничего не имел против того, чтобы охотники, кроме дичи, пригоняли еще и пунийский скот. Молодые патриоты неоднократно возвращались к Ганнибалу, и когда он нашел их достойными своего доверия, он заключил с ними договор, который обе стороны скрепили клятвой.

Филимон и Никон все больше пристращались к охоте и по большей части возвращались с хорошей добычей. Они отдавали долю привратнику, который всегда услужливо открывал им ворота, как только слышал условный свист. Но лучшая доля доставалась Каю Ливию, представителю римского правительства.

Ганнибал расположился на расстоянии трех дней пути от Тарента; а чтобы его бездеятельность ни в ком не возбуждала подозрений, он распустил слух о своей серьезной болезни. Разумеется, слух дошел и до римлян в Таренте, и они с радостной надеждой ожидали дня, когда вдруг разнесется весть, что Ганнибала нет в живых. В самом пунийском лагере воины были опечалены и ежедневно справлялись о здоровье вождя. Только самым близким было известно истинное положение вещей; только они знали, что он, переодетый, побывал с Элули у самого Тарента и изучил расположение города и окрестностей, чтобы взять его без кровопролития.