Куртизанка Сонника. Меч Ганнибала. Три войны

Эти донесения не были преувеличены. Страсти народа разгорались; великолепные дворцы погибли в пламени, иные были разрушены, и всюду царили произвол и беззаконие. Но здесь благоразумной части граждан пришла в голову счастливая мысль, прояснившая мрак будущего: есть еще человек, чей острый взгляд видит недостатки правления, и у него хватит энергии уничтожить их в корне; поставим его во главе правительства, облечем его неограниченной властью! Пусть Ганнибал встанет у руля и приведет государственный корабль в счастливую гавань!

Как только было произнесено это слово, на него откликнулись тысячи сердец, народ ухватился за эту мысль:

— Ганнибал будет нашим спасителем!..

Со всех сторон к дому, где жил Ганнибал, устремились толпы народа с криками:

— Да здравствует Ганнибал! Да живет Ганнибал во веки!..

Когда Ганнибал вышел к толпе, ему была объявлена воля народа. Но Ганнибал был чересчур умен, чтобы согласиться сейчас же на все; он потребовал, чтобы дело пошло законным порядком, чтобы его избрание было утверждено властями.

Народ бурно выражал свое недовольство, и людям, стоявшим во главе правительства, пришлось с ним считаться. Ганнибал торжественно был призван к управлению, и граждане теперь с надеждой стали смотреть в будущее: во главе государства стоял человек, честности и проницательности которого они безусловно доверяли,— Ганнибал, звезда Карфагена.

ГЛАВА XI. СМЕРТЬ ЛЬВА

Прошло три года с тех пор, как Ганнибал стал во главе родного города, и, действительно, ему удалось совершить очень многое. Как часто бывает в военное время, знатные и богатые захватили понемногу власть в свои руки и мало-помалу лишили народ его прав, стремясь, главным образом, к личному обогащению. Вырвать у них власть, принудить их нести, соответственно их состоянию, часть государственного долга, вернуть народу то, что ему принадлежит по праву,— это тоже была своего рода война, серьезная и тем более трудная, что ее нельзя было разрешить мечом.

— Умереть за родину легко,— говорил Ганнибал,— а жить для нее порой очень трудно; но это священный долг.

Прежде всего он уничтожил пожизненность должностей, ввел подоходный налог и вновь передал верховную власть в руки народа, которому она принадлежала.

Однажды вечером он сидел со своими старыми друзьями, Элули и Зеруйей, и толковал о положении дел. В Риме возникла большая влиятельная партия, которая была недовольна заключением мира с Карфагеном и настоятельно требовала уничтожения ненавистного города, снова достигшего процветания под властью Ганнибала. Рим был точно осведомлен о делах Карфагена; но старый многоопытный Элули ежегодно тайком ездил в Рим и, оставаясь неузнанным, собирал все нужные сведения. В этот вечер он именно и делился с друзьями своими наблюдениями.

— Нам предстоит исполнить две задачи,— заметил Ганнибал.— Во-первых, мы должны всеми силами содействовать общему благу и стремиться к тому, чтобы все, знатные и простолюдины, бедные и богатые, чувствовали свое единство, чтобы каждый гордился званием карфагенского гражданина. Во-вторых, мы должны тщательно следить за тем, нет ли где у Рима врага, которому стоит оказать поддержку. Я уже давно слежу за выступлением одного человека, который может оказаться опасным Риму. В таком случае Рим, пожалуй, обратится к нам за помощью, и тогда мы могли бы поставить свои условия. Конечно, не следует забывать, что Карфаген должен честно соблюдать условия мирного договора, но я — человек независимый и могу покинуть родной город, когда захочу, могу поступить на службу к любому царю!

Ганнибал говорил горячо и взволнованно, а окончив, ударил маленьким молоточком по металлическому колоколу; дверь отворилась, и на пороге, отодвинув тяжелый занавес, появился купленный в Кротоне раб-ливиец. Он вопросительно, но молча и застенчиво смотрел на своего господина.

— Урамильк, я хочу пить,— сказал Ганнибал.

Мальчик с поклоном исчез, а через две минуты вернулся и поставил на столик перед своим господином драгоценный кубок из чистого стекла на золоченой ножке, наполненный холодной водой. Заметив, что раб все еще стоит в дверях, Ганнибал строгим взглядом приказал ему немедленно удалиться и поднес кубок к губам. В ту же минуту Урамильк с ловкостью и быстротой леопарда подскочил к нему, выхватил у него из рук кубок и бросил его на пол; кубок со звоном разлетелся на куски. Мальчик упал на колени и с отчаянием в голосе воскликнул:

— Убей меня! Убей!

В одну минуту Элули и Зеруйя были на ногах, но, прежде чем они успели схватить преступника, мальчик обнял ноги своего господина, касаясь пола лбом.

— Говори! — сказал Ганнибал.— Что ты задумал?

— О, господин, прикажи меня распять, пронзить стрелами, пусть меня слоны растопчут,— я заслужил тысячу смертей, потому что я хотел тебя отравить!..

— Хотел меня отравить? — спросил Ганнибал с удивлением, стараясь казаться спокойным.— Почему?