Куртизанка Сонника. Меч Ганнибала. Три войны

— О, мой повелитель, он требовал этого,— ответил раб.— Он еще в Кротоне вручил мне яд, обещая все сокровища мира, если я помогу ему; я все не хотел, но теперь... теперь...— и мальчик должен был остановиться, чтобы собраться с силами; затем он продолжал: — С отъезда из Италии я его не встречал, пока, с полгода тому назад, он не появился здесь и снова не пристал ко мне!

— Кто он? Как его зовут? — прервал его Элули.

— Не знаю,— ответил Урамильк,— судя по лицу и по говору, он не римлянин; мне кажется, он нумидиец и состоит на римской службе. Он всегда является совершенно неожиданно, в саду, на улице, в сенях, и я никогда не вижу, ни как он приходит, ни куда уходит! Но он не дает мне покоя!

— И ты ни слова не сказал своему господину о том, какая ему угрожает опасность? — воскликнул Зеруйя.— Господину, который с тобой обращается, как с сыном, оказал тебе столько благодеяний?! Как ты от стыда не провалишься сквозь землю?

— О, если бы ты знал,— возразил Урамильк,— какими пытками он мне грозил, если я выдам его хоть одним словом, хоть одним жестом! Впрочем, я ведь не соглашался, и моему господину не грозила опасность. Когда мы вдруг собрались в путь, я не встречал искусителя, а во время переезда я бросил склянку с ядом в море. Я обрел покой и не думал больше о встрече с этим человеком, пока он неожиданно не появился снова. Я не хотел его слушать, но он силой вложил мне в руку пузырек с ядом, каждую неделю уговаривал меня, обещая свободу, богатство и почести, а третьего дня сказал: «Если через три дня Ганнибал будет еще жив, ты сам умрешь мучительной, медленной смертью». С того дня я лишился сна и покоя, не могу больше есть... Ах, я тебя почитаю, молюсь за тебя, только из страха я хотел отравить тебя!

— Хорошо,— сказал Ганнибал.— Возьмите мальчика с собой и тщательно допросите его; примите все меры, чтобы с ним ничего не случилось,— его жизнь драгоценна. Встань, Урамильк; ступай с Элули и ничего не бойся, ни один волос не упадет с твоей головы; когда следствие окончится, ты снова будешь мне служить,— я не отталкиваю тебя!

С минуту раб безмолвно смотрел на своего господина, потом вдруг разразился слезами; сквозь рыдания можно было расслышать, как он повторял:

— Я не стою этого! Я трус! Убийца! О, боги!..

Друзьям Ганнибала с трудом удалось его увести.

На следующий день Элули был у Ганнибала и толковал с ним по поводу протокола допроса; вдруг в комнату вошел Зеруйя и доложил.

— Какая-то женщина хочет поговорить с тобой с глазу на глаз; ей на вид лет тридцать-сорок, она не знатного происхождения, но производит впечатление порядочной.

— Ни за что! С этих пор мы должны всех подозревать! — воскликнул Элули.

Ганнибал улыбнулся и возразил:

— Я ведь не принимаю из ее рук пищи и питья, а если она захочет напасть на меня с мечом или с кинжалом, надеюсь, я смогу одержать над ней верх; чего же ты боишься? Пусть войдет, а вы оба подождите в передней комнате, на случай, если я вас позову!

В комнату вошла бледная взволнованная женщина.

— Мы здесь одни, господин? — спросила она, боязливо озираясь.

Ганнибал откинул занавес, и она убедилась, что в комнате рядом никого нет. Когда он опустился в свое кресло, женщина упала на колени и, простирая к нему руки, воскликнула дрожащим голосом:

— Спасайся, господин! Спасайся! Он опять здесь, я видела его собственными глазами. Он не успокоится, пока не отправит тебя к праотцам!..

— Успокойся, моя дочь,— мягко сказал Ганнибал.— Я тебя не понимаю. Расскажи, не торопясь и по порядку, что у тебя на душе!

— Меня зовут Циба,— сказала после небольшой паузы женщина.— Двадцать лет тому назад я была служанкой у Гулы. У него часто собирались друзья, и он вел с ними тайные беседы. На меня, ничтожную невольницу, он не обращал внимания, а между тем несколько странных слов заставили меня призадуматься, и случай помог мне раскрыть ужасный заговор: дело шло о том, чтобы предать Карфаген, причем его вожди и ты между прочими были обречены на смерть. Я поспешила к суффету и все ему рассказала. Он купил меня у моего господина, а впоследствии даровал мне свободу. Гула был тогда же схвачен, допрошен и отослан к тебе в Таре, где и был распят вместе со своим товарищем Юбой. Третий заговорщик, Капуза, исчез; его всюду разыскивали, но он бесследно пропал, как в воду канул! Четверть часа тому назад предо мной мелькнуло его лицо, и, кажется, я громко вскрикнула. Если он снова появился в Карфагене, значит, дело идет о тебе, для тебя отточен кинжал и приготовлен яд! Капуза не выпустит свою жертву!

— Благодарю тебя за твое участие,— сказал полководец,— но подумай, ведь ты двадцать лет не видела этого человека; как он мог измениться за это время! Быть может, ты видела сегодня не его, а самого безобидного человека?

— Нет, нет! — воскликнула Циба.— Его лицо я узнаю из тысячи. Умоляю тебя, прикажи разыскать его, чтобы он не мог тебе повредить!

— Хорошо,— ответил Ганнибал.— Я обдумаю, что следует предпринять, ты скоро узнаешь о моем решении!