Кузнец. Золотая Орлица

— Собирай паровики, Пьер. — хлопнул я его по плечу. — Это ж мое дело — как. Потом покажу, тебе понравится.

Пошел дальше — к печам. Кто у нас сегодня старший мастер? Герхарт фон Цуппе должен быть. Третий сын “богатого” отца — теперь он эту деревню мог бы с потрохами купить, только зачем она ему?

— Господин мой герцог. — степенно приветствует меня он с верхнего балкона, поглядывая на расплав. Пробу уже брал, наверное. Солидный человек в свои двадцать восемь. Мастер, бригадир.

— Как плавка, мастер Герхарт?

— Наилучшим образом, мой господин. Наилучшим. Останетесь…

— Па-а-а-берегись!!! — пудлинговщики шумно грохнули крицу под гидромолоты и разговаривать стало невозможно.

Ну что, процесс идет…

* * *

— Су-у-у-ка!!!

Король Франции и северной Аквитании Генрих шибанул об стену чашу.

— Сын су-кин, Кузнец, поганый смерд! Жан!!!

— Здесь, Ваше Ве…

— К Королеве-Матери, скажи — прошу меня посетить.

— Бегу, Ваше Величество!!!

— Вот что, он задумал, матушка. И Мы сами настояли это вписать — аж бегом бежали. Вляпались в это болото по самую шею.

Алиенора еще раз внимательно перечитала письмо. Опуская титулования, лесть, и прочую словесную путаницу, им сообщали, что владетель серебряных копей, Анри, герцог Люгге, счел необходимым модернизировать оборудование шахт для чего… СОКРАТИЛ добычу и переработку на треть. Ни в одной букве не нарушив соглашение — получив свою долю… и процент по долгу. Своему и индоссированному его купцам. Объемы которых были зафиксированы.

И прислал на монетный двор Генриха два квинтала серебра. Вместо ста двадцати трех…

— Я так понимаю, сын мой, формально деньги есть — а на самом деле, платить полкам золотом — это бунт?

— Это, матушка, только треть всей его мерзости.

— Вот как?

— Помнишь вторую часть послания? Типа “Не могу за так, могу разрешить твоим вассалам и их миньонам…” А у них он тоже взял серебром.

— Коротко говоря, теперь у нас непонятно чем люди станут расчитываться…

— Почему же — непонятно, матушка? Всё понятно. Он, смерд поганый, это отлично знал — меняться они начнут! И угадай, сколько мы получим налога с этой мены.

— Да, репой полкам не заплатишь… То есть года на четыре-пять нам все войска по всей стране обрезали в несколько раз.

* * *

— Чего-чего? — с угрозой спросили из толпы. — Кто тебе тут сервы, а? Ты, …ло, штаны в обтяжку, ж. у с пальцем не попутал?

— Это кому сдаваться на милость? Вам?! — аж завизжали с другой стороны, как визжат собаки на подлете к глотке. — А она у вас есть, уроды?!

Толпа, как выяснилось, молчала не от страха. А от закипающей злости.

— Так! — заорал я. — Тихо! Спокойно! Его дело сказать — наше послушать! А ты хозяевам своим передай: разговора не будет.

— И все?

— Дебил. — сказал я ему сквозь зубы. — Беги отсюда, пока живой.

* * *

— Сколько?… — переспросил я, чувствуя, что пол как-то шатается.

— Не менее ста двадцати тысяч.

Наступила тишина.

— В целом, я бы сказал, — нарушил тишину Гийом. — Подготовкой и снаряжением они мягко говоря не блещут…

— Их нельзя пускать дальше второй линии обороны. — холод чужого стратегического решения буквально впился в грудь.

Совет воззрился на меня с недоумением.

— Это не по плану. Почему?

— Потому, что если они пройдут дальше, мы получим разоренные земли. А значит — голод.

— Ну так и у них тоже, даже хуже.

— Хуже. Только их-то намного больше. Вторая волна, лет через пять нас убьет — нам уже через два года нечем будет их встретить. Это Алиенора.

— Думаешь?

— Больше некому. Отличный план. Ей наплевать, выиграет она или проиграет. Независимо от этого — она одновременно снижает свою нагрузку, выбивает у нас все козыри и спокойно ждет удобного момента нас добить.

— Надо подумать. — Гийом остался в целом спокоен. — Сейчас карту возьмем и посчитаем. Один к десяти, у нас получается, примерно?

Пока несли карты, он барабанил пальцами по столу и о чем-то думал.

— Господин мой Кузнец, — спросил он, когда карту расстелили и он что-то на ней глянул. — Ты мастер всяких чудес. Можешь ли ты передвигать крепость?

— Ну… — осталось сказать мне. — Смотря что именно назвать крепостью.

* * *

— … но боец на коне с мечом — вот кто непобедим!!

— Да ну?..

Железная Длань зарычал сквозь зубы.

— Толстый! Заткнись!!!

— Не, ну а чо?.. — вместо Толстого протянул Анри.

У соратников аж дыхание перехватило.

— Ржавый, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО.

— Чего — этого? — невинно осведомился Стальной Герцог, в глазах которого заплясали чертики.

Железная Длань славился своим ледяным спокойствием в боях. Своим терпением в походах. Своим тактом и вежливостью. Если бы его “копье” видело его сейчас!

— Вот кто тебя за язык тянул, Толстый?!

— Ну, — с тоской в голосе сказал безжалостный и циничный командир наёмников. — Че-то не подумал я… Ваша Светлость, Кузнец, я неудачно ляпнул!!!

— Да я так, просто…

— Пообещай мне, что ты никуда из башни не поедешь

— Обещаю тебе, что на коня не сяду, топор не возьму…

— … и молот не возьмешь, кроме как в кузнице. И клещи. И воевать не будешь.

— Ладно, сам воевать не буду.