Кузнец. Золотая Орлица

Командиры ушли полные подозрений. Что-то им не верилось в такую покладистость. В исполнении Стального Вепря, также известного как Ржавый Свин, она только настораживала.

С другой стороны — не пойдет же он пешком?..

* * *

“Плохо дело!” шепчут на рынках и площадях… Ой плохо, страшно!

Люди говорят, люди весточки шлют — что велел Анри-Кузнец задувать большие горны, да меха большие раскачать, да крыльчатки раскрутить. Снова сам к горну встал, за молоты да клещи взялся — ночи да дни кует. Хоть и герцог — а как был первым кузнецом, так и быть тому навеки.

Горят горны жаркие, ухают печи негасимые, белый металл из печей льется, до того не виданный. Замолчали про кузни да мастерские молотобойцы да подмастерья. Сыплются искры из труб Барад-Дура, стучат молоты. Сказывают, поет Кузнец. На неведомом языке песню лютую да бесшабашную. Редко Вепрь Стальной поёт, то не просто так…

Чуда чудные из под молотов Анри Кузнеца выходили во все времена, уж коли встал он к горну супротив рати великой — ой, плохие чудеса властителей ждут. Страшные. Говаривают люди — птицы железные в клещах оживают, люди стальные глаза открыли. Душу в них великий кузнец вдохнул, а епископы его те души благословили. Нет железным смерти на поле брани, нет страха, нет усталости. Нету жизни их врагам.

Рати страшные вырвались из предгорий — из замков плоских, из долин военных, из бухт тайных.

Гийом Железная Рука ведет рать первую. Числом несметную, клятв неведомых — как единая рука идет та рать, не устает, не грабит, о себе не говорит — попусту не грозит. Ох и злы они! Сказывают — как узнал Железнорукий про рати франков в границах земель Кузнеца, так аж кубок раздавил, так разозлился. А рука его жалости не знает, хватка у железа мертвая. Тысячи пальцев — людей на ней…

Руди Толстый с тремя наемными полками идет, то вторая рать. Нет среди тех полков ни юнца, ни бабы. По пятнадцать лет ландскнехты эти хаживали, всякие деньги видали, всякий ужас пережили. Сплошь у них доспехи новые, арбалеты длинные, фургоны крепкие, клинки известно каких цехов. Фургоны ранее не виданы, стенки у них высокие — зачем бы?! Быстро идут, поживу чуют…

Сальма Зеленый Дракон из гаваней десять драккаров вывела, всего десять — да нет им границы в море, нет волны их сломать, быстры те драккары, как птицы-соколы. Видит Сальма на мили вдаль, жалости не ведает, послушны ей корабли как сокольничему охотничьи птицы. Тонут корабли земель франков, нет торговли более. Головы драконьи смеются, паруса от крови красны, не то что пасти.

Истинно говорим вам — дни последние наступают, люди.

* * *

— Сколько, говоришь, возов не хватает?

— Семь, Ваша Светлость… может восемь. Просто на обычных же не повезешь, а тяжеловозов для цугов не хватило…

— Я тебя понял. Иди с миром.

Стальной Вепрь сел и задумался.

“Мы сидели и курили…”

“Подожди, и караван вернется.”

“Ага-ага. Это нам очень поможет…”

— Лошадей, значит, пока нет… Ну, сделаем лошадей.

Стальной Вепрь задумчиво осмотрел помещение. Народ замер.

— Мастер Хольм, вели-ка подтащить сюда балки, да стальные листы. Будем пилить, сверлить, кроить…

— И клепать? — вдруг спросил Юрге Хольм.

— И клепать… Так…

Мастер Сул, из механического цеха, вдруг притянул к себе подмастерье и прошипел ему что-то в ухо. Подмастерье опрометью — это старший-то! — рванул к выходу.

Кузнец взял лист пергамента, сунул его под прижим и начал углем что-то набрасывать. Еще пара мастеров, присмотревшись, начала куда-то рассылать людей.

— Ваша Светлость, господин, дозволь спросить?

— Ну?.. — буркнул Анри, который, как все знали, страшно не любил, когда его отвлекали.

— У нас колесников-то, в общем, нету. Не прогневайся, мы с города позовем?

— Зови. — и действительно, стал Вепрь набрасывать колеса.

* * *

Гудит, гудит завод. Развели топки во внеурочное время. Бегут подмастерья людей собирать — а мастера их кто на пороге, а кто и на дороге встречают. Кто им сказал, как узнали, что готовиться надо — того никто не ведает.

Потянулись люди к заводу, хоть и гудка не было.

Самонаилучший колесник Барад-Дура, уж на что старик нудный… а зачем-то телегу выкатил, подмастерьев грузить доски заставил, инструмент подобрал. Языком еще цокал, мол мало и не те. Подмастерья дивились, неужто сейчас оно кому понадобится? Ан, прибежал малой — и поехали.

Не просил никто, а только заточник заводской воды подлил да круг поправил. Чисто для разминки “летучку” для больших шестерней заправил в лучшем виде — как раз и прибежали от Кузнеца. Давай, говорят, скорее — пять надо, на одну бы уже сейчас! А вот.