Кузнецов против абвера

В том же 1939 году Гитлер, беседуя с министром иностранных дел Румынии Григоре Гафенку, вел себя, по мнению румына, как «природная стихия». Уверовав в свою непобедимость, он раскрыл ее источник, выступая перед генералами 29 сентября 1939 года: «Всякая надежда на компромиссы — ребячество, вопрос стоит так: победа или поражение. Я поднял немецкий народ на большую высоту, хотя сейчас нас и ненавидят в мире. Это дело я ставлю на карту. Я должен сделать выбор между победой и уничтожением. Я выбираю победу… Речь идет не о каком-то частном вопросе, а о том, быть или не быть нации… Только тому может способствовать благосклонность Провидения, кто борется с судьбой».

Во всякой борьбе, по его мнению, существует две тенденции: одна в стиле рейнских нибелунгов — карликов, хранителей драгоценных сокровищ, отдавших их бургундской королевской династии, и другая — ссылка в свое оправдание на Чингисхана, который тоже отправил на тот свет миллионы женщин и детей. Война для него «роковая борьба, которую нельзя как-то подменить или обойти посредством какого-нибудь хитроумного политического или тактического искусства, война — это действительно своего рода схватка гуннов, в которой или остаешься стоять на ногах, или падаешь и гибнешь — одно из двух».

Вот содержание директивы № 1 о нападении Берлина на Варшаву, четкое и относительно короткое:

«Теперь, когда исчерпаны все политические возможности устранить мирным путем невыносимое для Германии положение на ее восточной границе, я решил добиться этого силой.

Нападение на Польшу должно быть проведено в соответствии с приготовлениями, предусмотренными планом «Вайс». День наступления — 1.9.1939, время — 4:45…»

Торопливость в решении начать войну с Польшей была, очевидно, вызвана опасением, что готовность населения к войне может ослабнуть, Еще более вероятно, он считал необходимым начать схватку, пока еще имелась возможность воспользоваться динамикой прошлых лет, которая падала на глазах. В ходе подобных рассуждений он прямо заявлял: «Тот, кто избегает битв, — не наберется сил, чтобы сражаться!»

 Эта его теория привела к практической победе над заносчивыми поляками, бросавшимися с саблями на немецкие танки…

23 августа 1939 года был подписан договор о ненападении между Германией и Советским Союзом (пакт Молотова — Риббентропа). К нему прилагался секретный дополнительный протокол о разграничении между сторонами сфер интересов в Восточной Европе. По протоколу территории Латвии, Эстонии, Финляндии, восточных областей, входящих в состав Польского государства и Бессарабии, попадали в сферу интересов СССР, Литва и западная часть Польши были отнесены в сферу интересов Германии.

* * *

1 сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу, а 17 сентября на ее территорию вошли советские войска. С падением Польши Гитлер обезопасил свой план очередного блицкрига в Центральной Европе от войны на два фронта — с СССР у него есть договор о ненападении. И вот уже в действии план «Гельб» — кодовое название немецкого плана блицкрига против Бельгии, Нидерландов, Люксембурга и план «Рот» — против Франции. Шестинедельная война — Французская кампания с 10 мая по 22 июня 1940 года — закончилась победой. Нужно отметить, что старый план начальника генштаба Германии Альфреда фон Шлиффена, потерпевший провал во время Первой мировой войны, был использован с некоторыми изменениями Гитлером. План опирался на главную идею — обход французских оборонительных укреплений, удары с флангов и высадка десанта. На сей раз погоду сделали танки Гудериана и других генералов, проломивших оборону французов через Арденны. План же начальника штаба группы армий «А» генерала Эриха фон Манштейна нанести главный удар в центре группировки французских войск был отвергнут фюрером. Генерала даже сняли с должности.