Квестер

— Возможно, Информатор знает о Гудвиче больше нашего, ведь они с ним долго работали вместе. Думаю, что стоит задать ему прямой вопрос — он наверняка «расколется», ведь ему нет резона скрывать от нас такую информацию!

— Зачем? — буркнул Джампер.

— Сэр, я не верю, что после этого Гудвича ничего не осталось! Он глубоко проник в «Индисофт» и добытой им информации должно быть предостаточно. Просто, сэр…, найдя эту информацию, мы, возможно, уже не будем нуждаться в дорогостоящих услугах Информатора и его Напарника.

Мрачное лицо Джампера вдруг начало проделывать сложную модуляцию, отражая тяжёлый мыслительный процесс, и неожиданно осветилось подобием улыбки (которая тут же исчезла, как только Джампер перевёл взгляд на Арнольда):

— Неплохо, Томас! — притворно-радостно воскликнул он. — Совсем другое дело! А то «не знаю, не знаю»… Особенно про Гудвича… — я как раз тоже подумывал об этом! — гневный ещё минуту назад, Джампер уже нацепил другую маску. — Рад видеть, что вы всё-таки сохранили кое-какие навыки контрразведчика, мистер Арнольд! Действуйте!

— Слушаюсь, сэр!

«Тоже подумывал…! — усмехнулся про себя Томас Арнольд, выходя за дверь. — Ни о чем ты не подумывал, тупая вешалка для фуражки!»

Идя по коридору, он снова думал о Саманте.

Глава вторая

1

Когда Пахан увидел место, где находился лагерь Обители, ему стало дурно. Абсолютно голая земля с торчащими из неё пеньками срубленных деревьев и — никого, ни единой живой души. «Как корова языком слизала!» — подумал Пахан и формально был недалёк от истины. Позже он различил следы выстроенного частокола, нашёл кое-какие предметы, в том числе — несколько стволов оружия и патроны. М-16 — это, конечно, не «луч», но всё же больше, чем ничего и поэтому Пахан взял наиболее исправную винтовку и все патроны к ней, какие смог найти. Теперь оставалось решить, в какую сторону двигаться. Бывший Владыка сел на пенёк и стал думать.

Судя по его приблизительным понятиям о географии Бестерленда, он находился где-то в центральной его части. На севере он уже был — и едва остался жив. Впрочем, всё равно, ему повезло больше других. На востоке осталась Обитель, правда в ней возможно никого и нет, но всё ж какое-никакое убежище. На юге… Что находится на юге, Пахан не знал, предположить не мог, да и для того, чтобы попасть туда, надо было переплыть эту бешеную реку, а на неё и взглянуть-то было страшно. На западе…. на западе, как Пахан помнил из рассказов Старика — Главная База, в которой обитает та сволочь, что устроила им тут весёленькую жизнь. Изначально караван из Обители направлялся туда — «на разборки». Но теперь нет ни каравана, ни «луча», ни бойцов, ни живого щита из гражданских придурков. А идти в логово врага одному и практически без оружия было, по меньшей мере, безрассудно. И одинокий Владыка и Учитель, в одночасье лишившийся и своего владычества и своих учеников, решил повернуть на восток. Назад, к оставленной им Обители.

Пахан встал и уже был готов сделать первый шаг, как вдруг его тонкое чутье подсказало ему, что он здесь всё же не один. Касьянов замер, а затем, медленно поворачиваясь, до предела напрягая зрение и слух, попытался увидеть или хотя бы услышать, откуда грозила опасность. В нескольких местах, там, где были самые большие завалы из веток, стволов и камней, ему показалось, что что-то шевельнулось. Пахан вскинул винтовку, прицелился в центр одного из завалов, но подумал и стрелять не стал. «Лучше, — решил он, — прикинусь, что показалось, да и уйду с этого открытого места! А зайду в чащу, спрячусь там, да понаблюдаю за теми ублюдками, что здесь ошиваются!»

Так он и сделал: опустил винтовку, закинул её за спину и твёрдой походкой направился прочь от бывшего лагеря. Но до деревьев Пахан не дошёл: сзади раздались крики:

— Владыка! Не уходите!

— Стойте, Учитель!

— Подождите, Владыка, не бросайте нас!

Пахан обернулся: к нему с нескольких сторон бежали люди в изорванных одеждах. Их было около дюжины — всё, что осталось от каравана, жалкие остатки ещё недавно многочисленного населения Обители. Остальных унесла Река. В основном люди были из гражданских, но среди них была и пара охранников (правда, без оружия). Трясясь от страха, они подбежали к Пахану и упали перед ним на колени. Для них он, даже без «луча», всё ещё оставался Владыкой.

— Не бросайте нас, Учитель!

— Мы с Вами, Владыка!

Пока они рассказывали ему о тех ужасах, которые им пришлось пережить, Пахан молча обозревал представшую перед ним картину и лихорадочно соображал, что всё это ему даст. Лица окруживших его людей были настолько жалкими, настолько молили о защите, что он понял: эти и сейчас пойдут за ним куда угодно. Выслушав их рассказы и жалобы, Пахан поправил за спиной винтовку и завел свою привычную «песню»: