Квинтовый круг

«Давай!» – скомандовал я сам себе и метнул в прыжке с разворотом корпуса правый кулак в подбородок Коти. Эффект неожиданности сработал: тот даже не успел собраться и принять удар. Голова его дернулась, как у тряпичной куклы, и он отлетел к противоположной стене коридора, грузно ударившись задом о пол.

Стремительный взмах левым плечом – и я уже в коридоре. Не знаю, как это получилось, но правый кулак, возвращаясь по большой дуге вниз, толкнул открытую дверь, и она, щелкнув английским замком, захлопнулась. Такой удачный расклад я даже и не предусматривал: Шашлычник остался в палате, а связка ключей торчала снаружи в скважине.

Рывок по коридору. На первом повороте меня занесло, а сзади уже, что-то горланя, топал ногами Котя. Мой удар не потянул даже на нокдаун. Второй поворот… удар, крик – это я налетел на женщину с ведром. Расплескалась вода, отлетела в сторону швабра.

– Убью!! – орал Котя. – А… черт!

Это он поскользнулся на мокром полу и второй раз свалился. Выигрываю пару секунд. Лестница на первый этаж, прыгаю через три ступени: внимание сосредоточено только на них, чтобы не упасть. Что-то белое на площадке и… одно мгновение: рывок за руку на ходу. Толчок боком, будто о чугунную тумбу, подошвы мои отрываются от пола и, описав половину окружности, взлетают вверх. Одновременно с этим моему телу было придано вращательное движение вокруг продольной оси (что-то похожее на сальто вперед с поворотом на девяносто градусов), и я, шмякнувшись о стенку так, что у меня внутри что-то екнуло, рухнул на лестничную площадку вниз головой. Рядом с моею щекою брызнули стеклом очки в позолоченной оправе…

Пока меня волокли по лестнице, коридору, заносили в помещение и укладывали на топчан, я несколько раз приходил в себя и снова терял сознание, но когда мне стали прикреплять к висками и запястьям что-то холодное из металла, я уже оклемался, только вместо головы, казалось, у меня раздавленный грецкий орех. Лежу на спине без халата, руки и ноги привязаны к топчану. Слышу голоса:

– … да вот он пластырь, зачисть только контакты.

– Хомут нормальный нужно поставить, а то клеим на соплях.

– Вот ты к следующему разу и сделай…

С трудом разлепляю веки. В помещении трое: медбратья и главврач, я их узнал по голосам. Главврач сидит ко мне боком перед каким-то прибором, настраивает. На нем очки в пластмассовой оправе. Котя роется в открытом шкафу. Шашлычника не видно – очевидно, заземляет (как подсказывает мне подсознание) прибор к радиатору отопления.

– Сколько ему? – спрашивает Котя, поворачивая голову.

– Сделай два кубика, – отвечает главврач.

– А не заторчит?

– С такой концентрации и слон заторчит, не то… что ты копаешься, мать твою?!

– Готово, – моментально отреагировал Шашлычник.

Котя, приподняв шприц на уровне глаз, выдавил из иглы пару капель и подошел.

– Куда колоть?

– В задницу себе! – психанул главврач. – Первый раз, что ли?

Котя засопел от обиды и неумело ткнул иглой несколько раз, пока не попал в вену. Жгучая жидкость вошла мне в руку, наполняя ее теплом.

– Ну а пока он доходит до кондиции, можно и перекурить, – сказал, подымаясь, главврач.

В меня, видать, вогнали изрядную дозу какого-то сильнодействующего наркотика, и я быстро «поплыл». По мне будто бы прошел дымящийся от разогретого асфальта каток, но мне не было больно, даже наоборот – тело превратилось в легкую, переливающуюся субстанцию в двух измерениях – и это было приятно.

– Созрел блин, – донеслось до меня из третьего измерения. – Пора включать.

И сразу же со мною произошла метаморфоза: я стал жидкостью, растекшейся тонким слоем по отполированной медной пластине. Чувствую упругость сил поверхностного натяжения, а прикрепленные на мне датчики воспринимаются плавающими вкраплениями. Будто смазанные жиром булавки на поверхности воды. Догадываюсь, что сверху я – идеальное зеркало, и во мне трехмерный мир трансформируется в двухмерный. Я – дверь между мирами. Мне все безразлично, мне легко, я испытываю комфорт.

– Слушай ты, амеба! – раздается тот же, или похожий на него, голос, и я понимаю, что это обращаются ко мне (кто же еще может находиться в таком разжиженном состоянии?): – Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай только «да» или «нет». Но предупреждаю, что нужно говорить правду и только правду. Иначе тебе будет очень и очень больно. Усек?

– Усек! – ответил я и услышал свой вялый голос откуда-то сбоку.

– Отвечать «да»! – обрушилось на меня сверху.

– Да, – покорно повторил я.

– Вот так… теперь отвечай на вопросы.

Я сосредоточил свое расплывшееся сознание.

– Князев Виктор Иванович?

– Нет.

– Новак Евгений Иванович?

– Да.

– Сантехник четвертого разряда?

– Нет.

– Корреспондент «Новой газеты»?

– Да.

– Нормально… Котя, поправь на руке.

Я почувствовал прикосновение к моей поверхности. Это воспринялось как прогиб, как утончение слоя молекул.

– Ты нес выкуп?

– Да.

– Тебе вручил его Зайцев?

– Нет.