За окном, за огромным оком —вороньё.Отрекаться от звёзд жестоко. Всё – враньё.Прозреваем мы, умираянавсегда.Спросят зори: «Достойны Рая?»Крикнем: «Да!»И предания станут роком,разодравЖизнь романтика ненароком.Руки травОбречённо хватают ветерза полыРваной рясы. В грустящем светеспит полынь.Обретая черты рептилий,жалкий страхПревращает огонь идиллийв бренный прах.И ревущее море ранитступни ног…Мой герой у последней гранио-ди-нок.Посмотри, богиня Гера
Посмотри, богиня Гера,Твой сынишка черномазый —Просто мусорщик на свалкеРжавых жизней, жалких судеб;Просто накипь на посуде,Труп, лежащий в катафалке,Посох Вечности безглазой,Слёзы старого партера.Твой детёныш слишком грязенДля больших дворцовых кресел,Слишком облачен и светелДля промозгло-липких сплетен.Его подвиг мимолётен,Словно лёгкий летний ветер.Но, возможно, в колкой прессеВспомнят о герое в рясе.«Прожуёт» его читатель,Поперхнётся и… забудетО жонглёре на канате,О заброшенном артисте.Станет мир ещё цветистей,Слово выучит «пинайте!».Но в иудовой простудеОбессиленный мечтательВдруг заплачет о Герое.И воскреснет некий символ,Предначертанный богамиНа границе чёрно-белой.Мусорщик оторопелоСнова меч возьмёт руками…Скажут: «Умер он красиво…»И в степную пыль зароют.Коварный ветер стреляет в спину
Коварный ветер стреляет в спину.У солнца в небе круги под глазами…Ваш грустный взгляд чуть тревожно вскинут.Ваш мир незримо пред выбором замер…Ладони листьев к ботинкам жмутся:Им так надёжнее, может, теплее.Проплыли тучи (ещё вернутся,Приклеят лужи тоскливые клеем).Больные окна, не видя света,Седые тени кладут на прохожих.Стекают капли с колючих ветокНа тротуар… Вы на призрак похожи.В большом кармане стальные гвозди —Причина ран на ладонях шершавых.А сердце просится к небу в гости:Там нет сомнений, от времени ржавых.Не кошки плачут – рычат тигрята,Когтями сердце отважное раня…Себя в себе вы устали прятатьИ находить – на краю хрупкой грани.Кто сказал, что герои не плачут
А.Б.