Лайтларк

Айсла осталась далеко позади. Пришло время сделать выбор.

Последовать за сердцем.

Выбрав направление, она поплыла, словно заново обретя силы. Грудь стыла от холода; при каждом глотке воздуха изо рта вылетали белые хлопья.

Волосы превратились в толстые замерзшие локоны; от одежды не было никакого толка. В неизменно ледяной воде кожа огрубела, мышцы не разгибались.

«Еще чуть-чуть», – умоляла она свое тело, зная, что оно переживало и не такое. Айсла тренировалась перед турниром.

Легкие решили сдаться первыми. Айсла начала захлебываться водой, залившейся через рот.

Еще один поворот.

Лабиринт как будто водил ее кругами; всякий раз, когда она поднималась на поверхность глотнуть воздуха, толпа казалась все более размытой. Голоса отдалялись.

Она все еще плыла или уже нет? Руки онемели.

Все кругом замерзало. Легкие сжались.

Ее глаза с трудом открылись в последний раз, и она смогла разглядеть лишь угасавший вдалеке свет.

Айсла тонула.

Интересно, если в ходе испытания она погибнет, исполнится ли часть пророчества? Возможно, правительница лунианцев выбрала такое задание в надежде расправиться с самым слабым соперником, не нарушив при этом правила. По крайней мере, при таком раскладе Селеста осталась бы жива.

В отличие от народа Айслы.

В отличие от Терры и Поппи.

Но это была не смерть. Слишком уж спокойно все происходило. Скорее, это состояние походило на погружение в сон.

Айсла хотела всего, что только могла предложить ей жизнь. Она мечтала о долгом правлении, о могуществе, о тесном знакомстве с Лайтларком, о дружбе с Селестой и, возможно, даже… о любви. Обо всем том, за что Айсла осуждала других, включая собственную мать. О том, что всегда считала безрассудством. Она хотела

, хотела этого так сильно, эгоистично, помимо спасения королевства и снятия проклятий…

Ее собранные в кулак пальцы медленно расслабились. Она захрипела и, борясь с желанием закрыть глаза, вновь начала грести руками и ногами.

Айсла хваталась за ледяную воду, рассекая ее руками, словно вода стала единственной вещью, которая отделяла дикую от истинных желаний, хранившихся глубоко в сердце.

Зрение то пропадало, то появлялось, но Айсла чувствовала, что конец лабиринта близок. Она схватила светящуюся ледяную плитку и, приложив всю оставшуюся силу, вынырнула из воды.

Айсла не видела, что было написано на табличке, не слышала толпу. Все, что она чувствовала, – это тепло, постепенно обволакивавшее ее тело. Элла. Стелларианка накинула полотенце ей на спину.

Дикая дрожала от холода, зрение то затуманивалось, то прояснялось.

– Пожалуйста, отведи меня в мою комнату, – выдавила она.

Когда Элла незаметно выводила ее со стадиона, пока толпа ликовала и восхваляла победительницу-Клео, Айсла поняла, что задолжала стелларианке гораздо больше, чем обезболивающую мазь. Очевидно, что Клео, выбрав такое испытание, стремилась продемонстрировать свое превосходство над остальными.

Если бы Айсла не лишилась последних сил, она бы, возможно, сильнее переживала об одном маленьком нюансе: отныне Клео сравнялась с королем и имела право выбирать соперников.

Хотя Элла и была хрупкой на вид, на деле она оказалась куда крепче. Всю дорогу до покоев, пока они медленно пробирались через пустой замок, оставляя за собой мокрый след, Элла не давала Айсле упасть. Телу никак не удавалось согреться. Легкие разрывались от боли; в груди как будто застыли два ведра льда.

– Я наберу ванну, – пообещала Элла, едва они добрались до покоев, – и принесу чай. – Не теряя времени, она поспешила удалиться.

Айсла то приходила в себя, то вновь теряла сознание. Тело онемело.

Разум погрузился в мысли о предстоящей миссии.

О поиске Разрушителя уз.

Как же долго она отрицала собственные желания. Подавляла их. В голове всегда звучали предостережения опекунов. Они говорили, что ее жизнь принадлежит не только ей. Учили, что желать чего-либо, кроме спасения своего королевства, эгоистично.

Но теперь она больше не могла лгать самой себе.

Айсла хотела многого, очень многого.

И она была готова на ужасные поступки, чтобы получить желаемое.

Не только ради себя. Но и ради своего народа. Теперь, осознав свои истинные желания, она понимала этих людей. Они заслуживали получить то, чего хотели. Как и народ Селесты – включая Эллу.

«Я обещаю, – произнесла она, может быть даже вслух, а возможно, слова так и не слетели с ее губ. Элла помогла ей забраться в ванну, и горячая вода ошпарила замерзшую кожу. Айсла вскрикнула от боли. – Я найду иглу. Я сниму проклятия.

Даже если для этого придется себя сломать».

Глава 18. Замок

Пробуждение принесло с собой чувство предсмертной агонии. В груди по-прежнему царил безжалостный холод. Весь день Айсла провела в постели, принимая отвары. Элла поддерживала огонь, постоянно приносила чай, набирала горячие ванны. К вечеру Айсле стало немного лучше. Совсем немного.

Селеста, несмотря на огромный риск, нанесла ей визит и принесла особый рецепт супа стелларианцев, который раздобыла на острове Звезд.