Читаем Ламповой сажей на пересохшем папирусе полностью

Твой дом — картонная коробка,что в мнимой прочности своейнепознаваема, мой робкий,согласно сущности вещей. Твой нос, держащийся по ветру,так нежен, влажен, говорящ,что разбавляет беспросветностьтвою куриный сочный хрящ,хребтинка золочёной рыбы,в салат не стертый пармезан.Грызи, нечаянная прибыль,за эти бусины-глазатебе, конечно же, проститсяордынский дерзостный набег. Пусть где-то есть лесная птица,и флейту чёрный человекуже поднёс к губам, целуя
как женщину, чья жажда жжёт, —ты вытащил судьбу незлуюи, может быть, поймёшь вот-вот,что благо в этой синекуренисходит строго по часамрукой того, кто диктатурити кто живёт в диктате сам. Терпи, душа размером с мошку,все боги — образ одного:найдут, возлюбят понарошку,устанут от и выйдут вон —туда, где маетные лужикачают тонкий лунный роги где стоит на зыбкой сушеоплот — бетонный коробок.

О пустоте

1. В позу зародыша сворачивается душа,не хочет мешать, но мешает дышать,
вынуждает тело слоняться без дела,разглядывать ночь в беспробудных окнах.Ночь, по-стариковски ссутулившись на скамейке, мокнетпод проливным дождём.Всё сейчас параллельно, как рядом стоящий дом.Пусто, поэтому — о пустом.Поговорим.Конечно.Когда-нибудь, после всего,я расскажу тебе,кто приходит из тьмы кромешной,и с чего начинается волшебство,и какие холодные пальцы у чуда,и что оно отбирает для роста.Но это после.Сейчас я остров.Маленький остров.Коралловый дом.Атолл.
Обними меня, если можешь.Час темноты пришёл. 2. Это слово, похоже, из птичьего языка,нами ухудшенное слегка —хотя, возможно, и напрочь испорченноеосевой согласной, угрюмой и быковатой.Сам посуди: начало поёшь, а упрямицу в корчахвыталкиваешь на свет  — "б!".Завершающий слог получается смятым.Бьются с досады блюдца.Верят, что к счастью.Птицы над нами смеются,заходятся в трели: "Лю-лю, лю-лю!".Будем как птицы?Поздно.Август идет к нулюзаморозков ночных медленно.
Неуклонно. 3. Сорван двадцатый лист.Близится листопад.В кружеве тёмной ржи мелко дрожат каштаны.Выйдешь не с той ноги, мыслится невпопад,и на душе пустой  — тянет.В общем, за пустоту.Все началось с неё,вот и во мне она — тягостна и законна.Вьёт к холодам гнездо, вьётся тугой змеёй.Не воздевай копьё, конник.Это не тот соблазн — и не соблазн совсем.Это всего лишь смерть важных когда-то смыслов.Даже нагорный смысл — если лишить лексем —падает в пустоту. ... Кружево: свет сквозь листья.

Дурочка

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 жемчужин европейской лирики
100 жемчужин европейской лирики

«100 жемчужин европейской лирики» – это уникальная книга. Она включает в себя сто поэтических шедевров, посвященных неувядающей теме любви.Все стихотворения, представленные в книге, родились из-под пера гениальных европейских поэтов, творивших с середины XIII до начала XX века. Читатель познакомится с бессмертной лирикой Данте, Петрарки и Микеланджело, величавыми строками Шекспира и Шиллера, нежными и трогательными миниатюрами Гейне, мрачноватыми творениями Байрона и искрящимися радостью сонетами Мицкевича, малоизвестными изящными стихотворениями Андерсена и множеством других замечательных произведений в переводе классиков русской словесности.Книга порадует ценителей прекрасного и поможет читателям, желающим признаться в любви, обрести решимость, силу и вдохновение для этого непростого шага.

авторов Коллектив , Антология

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
Стихотворения. Пьесы
Стихотворения. Пьесы

Поэзия Райниса стала символом возвышенного, овеянного дыханием жизни, исполненного героизма и человечности искусства.Поэзия Райниса отразила те великие идеи и идеалы, за которые боролись все народы мира в различные исторические эпохи. Борьба угнетенного против угнетателя, самопожертвование во имя победы гуманизма над бесчеловечностью, животворная сила любви, извечная борьба Огня и Ночи — центральные темы поэзии великого латышского поэта.В настоящее издание включены только те стихотворные сборники, которые были составлены самим поэтом, ибо Райнис рассматривал их как органическое целое и над композицией сборников работал не меньше, чем над созданием произведений. Составитель этого издания руководствовался стремлением сохранить композиционное своеобразие авторских сборников. Наиболее сложная из них — книга «Конец и начало» (1912) дается в полном объеме.В издание включены две пьесы Райниса «Огонь и ночь» (1918) и «Вей, ветерок!» (1913). Они считаются наиболее яркими творческими достижениями Райниса как в идейном, так и в художественном смысле.Вступительная статья, составление и примечания Саулцерите Виесе.Перевод с латышского Л. Осиповой, Г. Горского, Ал. Ревича, В. Брюсова, C. Липкина, В. Бугаевского, Ю. Абызова, В. Шефнера, Вс. Рождественского, Е. Великановой, В. Елизаровой, Д. Виноградова, Т. Спендиаровой, Л. Хаустова, А. Глобы, А. Островского, Б. Томашевского, Е. Полонской, Н. Павлович, Вл. Невского, Ю. Нейман, М. Замаховской, С. Шервинского, Д. Самойлова, Н. Асанова, А. Ахматовой, Ю. Петрова, Н. Манухиной, М. Голодного, Г. Шенгели, В. Тушновой, В. Корчагина, М. Зенкевича, К. Арсеневой, В. Алатырцева, Л. Хвостенко, А. Штейнберга, А. Тарковского, В. Инбер, Н. Асеева.

Ян Райнис

Драматургия / Поэзия / Стихи и поэзия