Лавка древнойстей. Том 2

— Ничего, успокаивалъ себя Брассъ. — Сегодня мало длъ, завтра, Богъ дастъ, набжитъ. Довольство своимъ положеніемъ есть первое необходимое условіе счастья, м-ръ Ричардъ! Былъ кто нибудь въ контор?

— Ко мн заходилъ пріятель. «Дай Богъ намъ, имть всегда!..» началъ декламировать Дикъ.

— «Пріятеля и водку для его угощенія», поспшилъ добавить Брассъ. — Ха, ха! Кажется, такъ сказано въ псн? Отличная псня, м-ръ Ричардъ, отличная! Я ужасно ее люблю. Вашъ пріятель, если не ошибаюсь, служитъ у нотаріуса Визердена? Да, «дай Богъ намъ имть всегда». А кром него ршительно никого не было въ контор, м-ръ Ричардъ!

— Приходили къ жильцу.

— Вотъ какъ! къ жильцу приходили! Ха, ха! «Дай Богъ намъ всегда имть пріятеля или…» Такъ вы говорили, м-ръ Ричардъ, что кто-то приходилъ къ жильцу.

— Онъ и теперь тамъ у него, отвчалъ Дикъ, нсколько озадаченный этой необыкновенной игривостью патрона.

— У него? Въ самомъ дл? ха, ха! И пускай они себ тамъ веселятся, тра-ла, ла. Не правда ли, м-ръ Ричардь?

— Разумется, отвчалъ Дикъ.

— А скажите, пожалуйста, кто это могъ придти къ нашему жильцу? спрашивалъ Брассъ, роясь въ какихъ-то бумагахъ. — Надюсь, не дама! Вы знаете, м-ръ Ричардъ, какъ на это смотрять у насъ, въ Бевисъ-Маркс. «Когда прелестная два, какъ ея праматерь Ева…» Такъ вы говорите, м-ръ Ричардъ?

— Къ нему пришелъ молодой человкъ, который тоже иметъ нкоторое отношеніе къ контор Визердена, или что-то тамъ въ род этого, отвчалъ Дикъ. — Его зовуть Китомъ.

— Китъ! скажите, пожалуйста, какое странное имя! Такъ называется карманная скрипка, которую танцовальные учителя обыкновенно носятъ съ собой. Ха, ха! Такъ этотъ Китъ здсь, вы говорите?

Дикъ посмотрлъ на миссъ Сэлли: дескатъ, что это она не уйметъ расходившагося братца; но та даже не моргнула, напротивъ, она какъ будто поощряла его, изъ чего Дикъ заключилъ, что имъ удалось въ этотъ день знатно надуть кого нибудь и уже получить денежки.

— Будьте такъ любезны, м-ръ Ричардъ, свезите это письмо въ Пекгамъ-Рай. Отвта не будетъ. Письмо такого содержанія, что я желалъ бы, чтобы оно было передано вами лично. Можете взять мсто въ омнибус, на счетъ конторы, разумется. Не жалть конторы, стараться высосать изъ нея все, что только можно, вотъ девизъ всякаго писца, неправда ли, м-ръ Ричардъ, ха, ха!

Дикъ торжественно стянулъ съ себя куртку, надлъ сюртукъ, снялъ съ гвоздика шляпу, взялъ письмо и вышелъ изъ конторы. Не усплъ онъ скрыться за дверью, какъ миссъ Брассъ поднялась съ своего мста и тоже удалилась, сладко улыбаясь братцу, а тотъ въ отвть закивалъ головой, стуча себя по носу.

Оставшись одинъ, Самсонъ Брассъ растворилъ настежь дверь и, усвшись за своимъ столомъ какъ разъ противъ нея, чтобы ему было видно всякаго, кто пройдетъ по лстниц, принялся писать съ большимъ усердіемъ, весело напвая своимъ далеко не музыкальнымъ голосомъ какіе-то вокальные отрывки, гд говорилось о соединеніи церкви съ государствомъ; словомъ, не то — вечерній псаломъ, не то національный гимнъ.

И долго писалъ стряпчій Бевисъ-Маркса, напвая все ту же галиматью, и чмъ дальше, тмъ громче и громче звучалъ его голосъ и тмъ медленне водилъ онъ перомъ. Повременамъ онъ прерывалъ и то, и другое и прислушивался, и тогда лицо его принимало лукавое выраженіе. Но тишина кругомъ была невозмутимая. Въ одну изъ такихъ паузъ дверь наверху отворилась, потомъ захлопнулась и на лстниц послышались шаги. Тутъ Брассъ окончательно пересталъ писать, но заплъ еще громче прежняго. Держа перо въ рук, онъ въ такъ покачивалъ головой и ангельски улыбался, словно весь ушелъ въ музыку.

На эти-то сладкіе звуки и подвигался Китъ, спускаясь съ лстницы. Когда онъ поровнялся съ дверью конторы, Брассъ оборвалъ голосъ, но, все еще улыбаясь, любезно кивнулъ ему головой, и сдлалъ знакъ перомъ, чтобы онъ подошелъ къ нему.

— Какъ твое здоровье, Китъ? спросилъ онъ самымъ вкрадчивымъ голосомъ.

Не очень-то довряя этому доброжелателю, Китъ отвчалъ сдержанно и уже взялся за ручку выходной двери, какъ тотъ снова ласково его окликнулъ.

— Подожди, Китъ, войди сюда на минуточку, заговорилъ онъ таинственнымъ шопотомъ, точно у него къ нему было дло. — Ахъ, Китъ, какъ посмотрю я на тебя, такъ мн и припоминается прелестная двочка, какой я и въ жизни не видывалъ. — Онъ поднялся съ своего мста и сталъ спиной къ камину. — Помню, ты раза два или три приходилъ къ намъ, когда мы съ Квильпомъ водворились въ дом старика. Если бы ты зналъ, Китъ, какую тяжелую обязанность несемъ подчасъ мы, адвокаты, ты бы намъ не позавидовалъ.

— Да я, сударь, и не завидую, хотя, признаться, не нашему брату объ этомъ судить.

— Единственное наше утшеніе въ томъ, что если мы и не въ силахъ измнить направленіе втра, мы можемъ нсколько смягчитъ, такъ сказать, умрить его силу, столь пагубную для стриженыхъ овецъ.

— Вотъ ужъ истинно, что стриженыя, да еще какъ гладко-то! подумалъ про себя Китъ.