Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции

Осенью 1918 г. в Петрограде «в большом количестве были распространены фотографические снимки ультиматумов, будто бы предъявленных немцами Совету Народных Комиссаров, и что Совет Народных Комиссаров и Совет Комиссаров Северной области на это согласились. Всего таких ультиматумов было распространено 6 комплектов. На следствии выяснилось, что ультиматумы эти были состряпаны в английском посольстве и переданы их агенту Вакуловскому, военному летчику (который впоследствии был убит союзниками по подозрению в провокации). Вакуловский их переснял и передал Экеспарре, и ультиматум был пущен в ход. Широкое распространение ультиматум получил во флоте, особенно в Минной дивизии. 16-го ноября с[его] г[ода] Чрезвычайной Комиссии удалось арестовать большинство ответственных членов этой организации, в последнее время принявшейся опять очень усердно работать… Экеспарре получал из английской миссии поддельные документы германского командования, якобы адресованные на имя различных деятелей Совнаркома»^[838]

. Указание на «английское посольство» прямо выводит нас на Ф. Кроми и его подчиненных, поскольку после отъезда британских дипломатов в Вологду военно-морской атташе Ф. Кроми оставался старшим британским дипломатическим представителем в Петрограде, одновременно возглавляя разведывательнодиверсионную сеть. Получить эти документы А. Н. фон Экеспарре мог только до 31 августа 1918 г. – дня, когда Ф. Кроми был убит, а его организация сильно пострадала. В чекистских материалах были упомянуты очень яркие личности. Штабс-капитан Константин Константинович Вакуловский (1894–1918) – известный летчик-ас, одержавший 6 воздушных побед во время Первой мировой войны. Есаул А. Н. фон Экеспарре, до того как стал летчиком, служил в 1-м Аргунском полку Забайкальского казачьего войска вместе с такими знаменитыми деятелями белого движения, как барон Роман Федорович фон Унгерн-Штернберг (1885–1921) и князь Павел Рафаилович Бермондт-Авалов (1877–1974).

Впоследствии появилось немало авантюристов, создававших подложные документы. Известно дело Сергея Михайловича Дружиловского (1894–1927), изготовившего целый ряд фальшивок от имени Коминтерна, которые, в частности, были использованы болгарским правительством для оправдания террора против коммунистов после взрыва в Воскресенском соборе в Софии 16 апреля 1925 г.^[839]

Сам взрыв, жертвами которого стали 213 человек (преимущественно высокопоставленные чиновники и военные), был организован несколькими ультралевыми деятелями Болгарской компартии вопреки позиции как официального руководства партии, так и Коминтерна, но в документах, изготовленных С. М. Дружиловским, взрыв был представлен как выполнение команды Москвы. Любопытно, что С. М. Дружиловский во время Первой мировой войны был летчиком, так же как К. К. Веселовский и А. Н. фон Экеспарре. Видимо, смертельно опасная в те времена летная профессия притягивала к себе авантюристов.

В 20-е гг. появилось множество фальшивок такого рода, некоторые из них повлекли серьезные дипломатические осложнения для Советской России^[840]

. А. М. Щастный оказался одним из первых в Советской России, чья гибель была в значительной степени связана с подложными политическими документами.

Глава 10

Дело Дыбенко

Суд над А. М. Щастным – сравнительно широко известное событие, тогда как суд над П. Е. Дыбенко, состоявшийся на месяц раньше, не удостоился внимания историков. Мы полагаем, что без анализа «дела Дыбенко» мы не сможем разобраться в ходе и исходе «дела Щастного».