Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции

Организация В. П. Ковалевского первоначально была одной из частей более масштабной структуры, во главе которой стоял Г. Е. Чаплин. Почти всю Первую мировую войну он провел в качестве офицера связи на британских подводных лодках и был близко знаком с Ф. Кроми. Кроме «вербовки на Мурман», организация Г. Е. Чаплина вербовала людей на судах флота для их возможного уничтожения в случае прихода немцев, а также, вероятно, собирала военные силы в Петрограде на случай антисоветского восстания. Сотрудничество Г. Е. Чаплина и Ф. Кроми началось сразу после Ледового похода, то есть в конце апреля 1917 г.^[411] В конце мая русский офицер получил документы на имя британского капитана 2 ранга (коммандера) Томсона и выехал в Вологду, а затем в Архангельск. Г. Е. Чаплин сыграл исключительно важную роль в облегчении захвата Архангельска англичанами в начале августе 1918 г.^[412]

Кроме В. П. Ковалевского, сотрудником Г. Е. Чаплина был генерал-лейтенант Александр Владимирович Геруа (1870 – после 1944)^[413], служивший в это время в РККА, в штабе Петроградского участка.

Вероятно, Ф. Кроми не забывал и о личных коммерческих интересах: его современный британский биограф считает «Русско-Мурманское ремонтное и судостроительное товарищество» коммерческим проектом, через который «прокручивались» серьезные финансовые средства^[414]. Мы полагаем, что одним из направлений деятельности этого товарищества мог быть вывод под британскую юрисдикцию средств тех русских капиталистов, которые хотели спасти их от национализации, а также «спасение» британских капиталов. Как отмечает Р. Бэйнтон, «с самого начала революции в марте 1917 г. Кроми стал надежным каналом для хранения денег и ценностей британских граждан [в России]»^[415]

.

От своего руководства Ф. Кроми получал очень большие ассигнования. В частности, только 11 мая 1918 г. он получил 1,5 млн руб.^[416] Это, конечно, были не довоенные деньги, но даже с учетом инфляции они стоили не меньше 200 тыс. довоенных золотых рублей или около 500 млн современных российских рублей (при пересчете по цене золота).

Весной 1918 г. в Петрограде действовало множество тайных антисоветских организаций, которые занимались накоплением сил и поиском денег. Владимир Иванович Игнатьев (1887–1937), руководитель одной из них, вспоминал, что «денежные средства решили брать от центральной военной организации… и кроме того у союзников… Обязательным условием признавалась помощь союзников вооруженной силой через высадку десантов, так как расшатанность дисциплины, по мнению военных, не обеспечивала возможности создания надежного военного кадра без иностранной помощи… раздобыл первую сумму, очень небольшую… из английского источника»^[417].

В конце мая Ф. Кроми контактировал с британским армейским капитаном Макгратом, который приехал из Мурманска, куда он прибыл с генералом Фредериком Пулом (Poole, Frederick) (1869–1936)^[418]. По словам британского консула в Архангельске Дугласа Янга (Young, Douglas) (1882–1967), «его миссией было не что иное, как организация в Архангельске восстания антибольшевистских элементов с активной поддержкой русских офицеров старого режима, свержение советской власти, а затем приглашение союзных войск»^[419]. Макграт действовал в тесном контакте с Г. Е. Чаплиным^[420]

.

Вопрос о конкретных задачах, решаемых Ф. Кроми весной – летом 1918 г., не так прост, поскольку они не оставались неизменными. Если ранней весной его приоритетом, вероятно, была борьба против захвата русских кораблей немцами, то к маю приоритеты изменились.

К этому времени на Западном фронте сложилось довольно тяжелое для Антанты положение. Немцы нанесли тактически успешные удары в Пикардии (21 марта – 4 апреля) и во Фландрии (9-30 апреля)^[421]. Инициатива продолжала оставаться в руках Германии, поскольку ей удалось нанести еще один удар – на реке Эн (27 мая – 13 июня), а затем на реке Марне (15–17 июля). Американские войска пока только сосредоточивались во Франции, но в боях не участвовали. Лишь 18 июля союзникам удалось перейти в контрнаступление^[422].

Для командования Антанты в этих условиях было бы абсолютно логичным предпринять меры по отвлечению немецких сил от Западного фронта, оно было вынуждено либо активизировать действия на второстепенных театрах, либо перебрасывать с них войска во Францию. На Салоникском фронте произошло наступление на реке Скра (29–31 мая), итальянцы готовили наступление, но их опередили войска Австро-Венгрии (битва на реке Пьяве 15–23 июня), из Палестины британские войска были переброшены во Францию. Абсолютно логичным было бы попытаться отвлечь часть немецких войск в Россию.