Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции

По сведениям современного биографа Ф. Кроми Р. Бэйнтона, в его отчетах руководству был перерыв с 17 мая по 26 июля 1918 г. Возможно, отчеты Ф. Кроми за этот период по тем или иным причинам остаются секретными. Исследователям доступен лишь один его отчет за этот промежуток времени – от 24 июня 1918 г. В нем Ф. Кроми сообщает, что не считает вероятным наступление немцев или финнов на Петроград до тех пор, пока англичане остаются в Мурманске и не начали продвижение на юг. В то же время он полагал, что немцы планируют подчинить Россию исподволь, в частности овладеть Балтийским флотом через матросов-эстонцев. К этому времени Ф. Кроми становится горячим сторонником интервенции и приводит в качестве аргументов мнение своего «главного агента Vinegradeff» (капитана 2 ранга В. А. Виноградова) и свое собственное видение ситуации^[429]. В донесении не упоминается ни об аресте А. М. Щастного, ни о подавлении мятежа Минной дивизии. Мы полагаем, что об этом можно было и не докладывать шифрованными сообщениями, поскольку в газетах информации было предостаточно. На наш взгляд, решительная агитация В. А. Виноградова и Ф. Кроми в пользу интервенции была связана с крушением надежд на самостоятельный успех антибольшевистских сил в Петрограде. Донесение Ф. Кроми заканчивается такими словами: «Россия ожидает вмешательства на севере (эта идея не распространялась моими сотрудниками[, а выношена самими русскими]) и строит на этом свои надежды… Масштабная интервенция – это единственное, что спасет ситуацию и Россию, и я повторяю, что на [вооруженную] силу, собранную здесь, нельзя полагаться, если каждая ее часть не будет усилена, по крайней мере, 25 % союзных войск»^[430]. Ф. Кроми опасался того, что антисоветское подполье в случае отсутствия военного вмешательства Антанты переориентируется на Германию^[431]

. Основания для этого были: о колебаниях в кругах антисоветских заговорщиков писал, в частности, В. И. Игнатьев^[432].

В июле Ф. Кроми активно занимался созданием нелегальной организации. Это подтверждает его письмо в конце месяца контр-адмиралу У. Холлу: «Я взял на себя слишком много, но я думаю, у меня достаточно много друзей, даже если дело дойдет до побега»^[433].

В начале августа к Ф. Кроми явился человек, назвавший себя Sabir. Следует иметь в виду, что, несмотря на свободное владение Ф. Кроми русским языком, в его донесениях русские имена и географические названия искажены самым причудливым образом. Например, фамилия Виноградов передана им как Vinegradeff, Петрозаводск – как Pavodsk и т. д. Поэтому мы не удивимся, если на поверку Сабир окажется, скажем, Сапфиром. Очевидно, что это подпольная кличка.

Сабир заявил Ф. Кроми, что «он был лейтенантом Балтийского флота при главнокомандующем адмирале Shastny (Щастном. – К. Н.), которого Троцкий казнил как контрреволюционера в предыдущем месяце… Сабир сказал, что сейчас он командир Минной дивизии»^[434]. На наш взгляд, единственным человеком, который мог представиться Сабиром, был Г. Н. Лисаневич. То, что он назвал себя командиром Минной дивизии, надо понимать так, что он был ее неформальным лидером. Действительный командир Минной дивизии Анатолий Петрович Екимов (1879 – после 1924) был капитаном 1 ранга и никак не мог представиться лейтенантом. К тому же Ф. Кроми лично знал многих офицеров Минной дивизии, поскольку на ее базе, транспорте «Либава», летом 1917 г. жили британские офицеры-подводники^[435]

. Г. Н. Лисаневич был мичманом, но британцы переводили этот чин как «sub-lieutenant», поскольку чин «midshipman» в их флоте офицерским не считался.

Сабир и Ф. Кроми обсуждали вопрос о взрыве Финляндского железнодорожного моста^[436] на случай наступления немцев из Финляндии. Сабир был настолько важной фигурой в глазах Ф. Кроми, что он пытался организовать встречу с ним генерала Николая Николаевича Юденича (1862–1933), скрывавшегося в Петрограде^[437]. Вместе с Сабиром с Ф. Кроми встречался некто Steckelman, которого известный историк спецслужб А. А. Зданович отождествляет с сотрудником ВЧК А. Б. Штегельманом (Энгельгардтом)^[438]

. Steckelman убеждал Ф. Кроми, что в его распоряжении 60 тыс. белогвардейцев и большие связи на железных дорогах^[439] и что его организация может обеспечить быструю переброску английских войск с Кольского полуострова в Петроград^[440]. А. А. Зданович полагает, что через Штегельмана-Энгельгардта к Ф. Кроми уже «подбиралась» ВЧК, но это не отменяет факта его контактов с Г. Н. Лисаневичем.

Следует отметить, что практически единственным источником сведений о встречах с Сабиром является написанный по памяти в ноябре 1918 г. доклад одного из подчиненных Ф. Кроми, Херолда Тревенена Холла, который до этого пережил штурм английского посольства чекистами и два с лишним месяца заключения в Петропавловской крепости. Кем был X. Т. Холл, неясно – то ли «сотрудником резидентуры британской политической разведки»^[441], то ли британским коммерсантом, случайно втянутым в деятельность спецслужб^[442].