Легко видеть

Улетевших вниз во главе с Ерохиным достали из-под стены и торжественно похоронили в Москве при стечении множества альпинистов. Смерть ребят заставила заговорить о несправедливости их наказания и противоестественности решения не засчитать им «Победу». Вдогонку погибшим было принято формальное запрещение ходить «паровозиком», то есть в связках больше чем трех человек. Однако явочным порядком все же было изменено решение о незачете высотного траверса. В очередном сборнике советского альпинизма с помпезным названием «Побежденные вершины» появилось сообщение о состоявшемся восхождении на Пик Победы с перечнем имен восходителей во главе с И. Ерохиным. Этим и завершилась сначала спорная и блестящая, затем скандальная и трагическая спортивная карьера одного из выдающихся альпинистов страны. Однако с гибелью Ерохина и троих его спутников основанная им школа альпинизма и присущий ей динамичный коллективный стиль восхождений не был истреблен. Наоборот. Через два десятилетия она доказала и показала всему альпинистскому миру свои сильные стороны и поразительные возможности, когда в 1982 году состоялось выдающееся первопрохождение на вершину Эвереста по юго-западной стене последовательно одиннадцатью восходителями советской команды. Подобного еще не бывало ни по технической сложности и протяженности стены, ни по числу побывавших на вершине Эвереста членов одной экспедиции.

Эту первую в истории советскую Гималайскую экспедицию возглавлял Евгений Игоревич Тамм. Физик, сын знаменитого физика Игоря Евгеньевича Тамма, академика, он превосходил отца по альпинистской квалификации. Как человек, выросший в атмосфере высокой культуры, буквально пропитанный ею, Евгений Игоревич был принципиальным противником той диктаторской манеры руководства людьми, которых объединяет и приводит в команды только их добрая воля и любовь к горам. Тем не менее, в составе экспедиции на Эверест были люди из МВТУ, воспитанные Ерохиным или ходившие с ним, которые воспитывали очередное поколение альпинистов-мастеров в ерохинском стиле. Они воспринимали практику диктата как естественную необходимость для успеха любой сложной целевой операции, в том числе и восхождения на проблемную гору по проблемной стене, поскольку были инженерами, питомцами знаменитой рациональной и прагматичной высшей школы – сначала Императорского высшего технического училища, затем, в большевистскую пору – Московского высшего технического училища им. Баумана – поставщика кадров для советской индустрии и множества партийных комитетов – от Бауманского райкома города Москвы до политбюро ЦК КПСС в лице Маленкова. Старшим тренером Гималайской команды, руководившим отбором кандидатов в сборную страны, был Анатолий Георгиевич Овчинников – преподаватель МВТУ, друг и соратник Ерохина. Лидером наиболее вероятной штурмовой четверки он в согласии с Таммом поставил Эдуарда Мысловского, тоже из МВТУ – корифея следующего поколения альпинистов после их собственного и самого старшего из всех отобранных кандидатов. Беда советских альпинистов состояла в том, что их никогда не пускали в Гималаи. Они уже давно прославили себя восхождениями экстра-класса не только в своей стране в горах Памира, Тянь-Шаня и Кавказа, но и в Альпах – на самых престижных и проблемных маршрутах, но вот уже два поколения корифеев фактически состарились в ожидании возможности показать себя в Гималаях. Государство не желало давать свои средства на Гималайские экспедиции – это был не футбол и не какой-нибудь другой олимпийский вид. Тогда альпинисты-интеллектуалы предложили партии, (родной коммунистической партии) самим заработать необходимые деньги, создав на Памире международные альплагеря, в которых могли готовиться к восхождениям на престижные и сложные вершины богатые иностранцы. Предложения были приняты. Деньги заработаны и положены в банк. Но их не хотели оттуда выдавать тем, кто их заработал для осуществления своей мечты! Понадобилась долгая и унизительная борьба во множестве бюрократических и партийных инстанций. Михаил подозревал, что деньги прикарманила внешняя разведка КГБ, которая всегда испытывала нужду в валюте, сколько бы ее ни выделяли, и могла беззастенчиво обирать кого угодно в терроризируемой «органами» стране.