Легко видеть

А ведь любому человеку хочется оставить на Земле памятный след и связать его со своим именем. Для этого те, у кого были деньги, жертвовали их на храмы, больницы, приюты, колокола, учебные заведения и научные экспедиции, а те, у кого больших денег не было, сами ставили часовни и церкви, пытаясь заодно снискать Милость Божию и прощение за грехи. Больше того – выдумали даже именные премии и стипендии, чтобы хоть таким образом достучаться до сознания потомков и напомнить им о себе. Конечно, имена людей, проявивших себя выдающимися мастерами на творческом поприще, передавались в неведомое будущее лучше и естественнее, чем имена фабрикантов, банкиров и других жертвователей. Тем не менее и они оказывались способны теснить имена великих вождей, политиков, полководцев и героев, прославившихся неслыханной удачей и отвагой. Аристотеля, например, вспоминают не реже, чем его ученика Александра Македонского, а уж где еще найдешь воителя с большей славой, чем у него? Имя великого путешественника, ученого и гуманиста Фритьофа Нансена при всей склонности людей к забывчивости и по сию пору значит для них больше, чем имена таких выдающихся политиков как Бисмарк, Дизраэли и Витте, а король оперной музыки – гениальный Джузеппе Верди – больше знаком даже не очень искушенным в культуре людям, чем итальянской же герой Джузеппе Гарибальди.

Михаилу еще с детских времен хотелось как-то встроиться со своими будущими заслугами в этот славный ряд. Он не был безмерно честолюбив, но снискать себе всеобщую известность, несомненно, хотел. Сначала как героический путешественник, затем как ученый, затем как писатель. Впрочем, став писателем, он вполне примирился со своей безвестностью. Возможно, наряду со многим прочим, это позже помогло ему стать философом. Так каковы оказались итоги тех видов деятельности, которыми он занимался в жизни как для заработка, так и для души?

По специальности инженера-механика во время работы на заводе сконструировал несколько настольных электромагнитных прессов и несколько полуавтоматов. Не так плохо. Фотография висела на стенде «Лучшие рационализаторы завода». Еще лучше было то, что его надолго запомнили и после ухода с завода. За принципиальность в борьбе с хамством начальников. Это была первая серьезная школа для Михаила – школа социальной жизни. Он мало чего добился тогда в своей войне с главным технологом и его заместителем. Но! Но сумел доказать, что его никаким несусветным планом не задавить. А еще – и это было куда важнее – успел сразу сделать вывод, что если посвятить себя правозащитным делам, времени ни на что не останется. Ни на заводскую работу, ни на работу дома. Все ресурсы уйдут сквозь пальцы в песок, а сделать ничего важного не сможешь. Постоянно выдерживать все, что пришлось из упрямства выносить в течение последних полутора лет, было невозможно, да и не имело смысла. Самоуважение сохранилось, надежда на правозащитную самореализацию – нет. Она в практическом смысле дискредитировала себя.

В ОКБ авиапрома по стандартам под руководством Николая Васильевича Михаил занимался вопросами совершенствования системы обозначения чертежей – надо было обеспечить эффективный поиск аналогов. Это и переросло потом в разработку дескрипторного словаря. Стал довольно известной фигурой в данном деле. Параллельно разрабатывал и классификационные системы разного масштаба и охвата. Благодаря этому хорошо узнал не только сильные, но, еще больше – слабые стороны классификационных языков вообще. Ушел оттуда в институт информации, где уже окончательно определился основной профиль его работы ради денег – разработка информацинно-поисковых языков. Это дело никогда не казалось Михаилу особо увлекательным, однако заниматься им «абы как» он себе не позволял и отстаивал наилучшие, с его точки зрения, варианты решения разных проблем совершенно бескомпромиссно, слишком часто идя против глуповато-примитивных, но зато официально поддерживаемых высоким начальством подходов, давая тем самым обильный материал против себя клеветникам и искателям удобной жизни на этом благословенном поприще. Когда стал им слишком надоедать, был переброшен на провальную тематику – и это оказалось одновременно и следствием его поражения в административных схватках, и точкой нового быстрого роста в новой специализации в компании с Михаилом Петровичем Даниловым, а затем еще и с доктором Влэдуцем. Добившись вместе с ними первой принципиально значимой победы, перешел в информационный центр Антипова и там продолжил работу в прежнем ключе. Заодно в этом новообразованном учреждении делал и многое другое из числа информационных задач. Нашел содержательные доводы, позволявшие использовать распределение Брэдфорда для опережающих расчетов нагрузки на информационные фонды, а не только для получения статистических выводов постфактум, как это делали раньше. Предложил идею информационно-сопоставительного тезауруса в качестве средства автоматического перехода от лексических средств индексирования одних информационных фондов к лексике индексирования других.