Легко видеть

Занимался общесистемным проектированием информационных систем. Предложил рационализовать организацию обзорно-аналитической деятельности. Заслужил уважение, а затем и раздражение Антипова, не говоря о его приятеле Белянчикове.

Вернулся в информационный институт, откуда вынужден был уйти пять с лишним лет назад, чтобы попасть в прежнее кресло. За это время даже бывшие враги успели осознать, что путь, которого он придерживался прежде, стал столбовым в мировом масштабе. Даже резко враждебно настроенный против Михаила заместитель председателя госкомитета, подзуживаемый любовницей и говоривший о нем не иначе, чем «Горский – вообще дескриптор», наезжая за границу в Лозанну, Париж и Лондон, осознал, что был неправ и больше по существу с Михаилом никогда не спорил. Зато Михаил нажил много новых недоброжелателей. Вот уж каких достижений у него хватало в первую очередь, так именно этих. Лишь на последней работе – в институте патентной информации – обстановка довольно радикально улучшилась. Там он занялся анализом Международной патентной классификации и, уяснив ее свойства и особенности, предложил дополнить ее дескрипторными словарями по основным тематическим разделам. Два словаря он со своими сотрудницами успел сделать. Во время создания третьего в связи с перестройкой в стране работы по совершенствованию информационных языков перестали финансироваться. На этом месте он и ушел на пенсию. С научной и практической работой не по призванию на этом было покончено. Сказать, что на данном поприще он сделал очень много, Михаил не мог, однако и не был склонен считать, что сделал мало. Тут на самом деле скрывалось другое. Слишком многое, часто очень полезное, было предложено или практически сделано в общем-то понапрасну из-за отсутствия масштабного финансирования, то есть из-за номинальной гигантомании в научной информационной политике и крайне скудных ресурсов, которые страна ассигновывала на эти цели, не жалея средств только для оружия. Самое гнусное и неприятное, как полагал Михаил, состояло в том, что труды специалистов его поколения, в том числе и его собственные, не были, за некоторыми исключениями, переданы людям следующего поколения. Значит, в будущем, когда придется вновь решать старые проблемы, люди будут тратить силы и время, чтобы добраться до ранее достигнутого уровня, повторяя ошибки, попадая в старые ловушки, постепенно обретая забытый опыт прошлого и упущенную квалификацию тех, кто мог бы стать наставниками, учителями.

Серия электропрессов, сделанных Михаилом в самом начале трудовой деятельности по найму, разошлась по многим приборостроительным заводам Москвы и Подмосковья. Дело было поставлено чисто по-советски. На завод к Михаилу приезжали представители других предприятий с письмом от своего руководства, в котором была одна и та же стандартная фраза «прошу оказать техническую помощь». На чужой завод уходил комплект чертежей, и лично Михаил, работавший за жалкие 890 рублей в месяц, не имел с этого ни копейки.

Это было совершенно в порядке вещей – как то, что автор, инженер, не получал ничего, так и то, что другие инженеры, не шевельнув ни единой извилиной мозга, но получив задаром чужие чертежи, представляли на своем заводе чужие электромагнитные прессы или что угодно еще как собственное «техническое усовершенствование», получали за него премии по линии БРИЗ / а. Единственным моральным утешением автору было то, что настольные электромагнитные прессы заменяли собой рычажно-винтовые прессы ручного привода, и работницам не надо было отматывать себе правую руку в течение всей смены «на потоке» – достаточно было одновременно нажать две разнесенные кнопки, чтобы пальцы случайно не были бы разбиты ударяющим инструментом.