Лекции по искусству. Книга 3

А Новгород вызывающий город, в отношении иконописи. Авангардный. Он предлагает цвета, он предлагает композиции, он предлагает каноны, которых в других — московских и, вообще, российских школах не было. А потому что Новгород — республика, Новгород ганзейский, связан с Ганзой и с Европой через северные морские пути. Новгород — город особый. Это единственный республиканский город до Ивана Грозного в России, имеющий вече, имеющий народное собрание. Поэтому Новгород — это очень крупный православный центр. Я предлагаю вашему вниманию вот эту, крайне левую, новгородскую Пьету. Композиция построена на диаметре, а это тема, знаете, чего — кремнистого пути, тема ландшафта, но не просто ландшафта, а ландшафта, восходящего к горнему, к крестному пути. У одного из самых глубоко православных русских поэтов Михаила Юрьевича Лермонтова есть такие слова: «Выхожу один я на дорогу. Сквозь туман кремнистый путь лежит». Кремнистый путь. Это крестный путь и он думает тоже самое. Сквозь туман кремнистый путь. И вот, имейте в виду, во всех школах изображена эта крещатка. Тема крестного пути. Это тема одновременно положения во гроб и оплакивания. Мне очень жалко, очень и очень жалко, что вы не можете видеть вот эту композицию, эту белую горизонталь, эту совершенно уникальную вещь, потому что Христос лежит закутанный в саван. Он сам в нем спеленут. Он телесно неприкасаем. Он весь изолирован. И Богородица прильнула к нему щекой умиления и у них такая одна щека. Боже, какой изумительный лик. Тема умиления. У Него такая одна щека. У Него очи смежены, Его здесь нет, а Она смотрит на нас. У Нее глаза смотрят на нас. Вот так же, как у Владимирской Богородицы. Потому что они смотрят вдаль, они смотрят в ту точку, куда отдана эта жертва. Агнец заклания. И Она вся в этом. А дальше идет изображение Ее матери — Анны.

Дело заключается в том, что я совершенно не могу таскать за собою всю библиотеку, это же просто какая-то катастрофа, а мне надо много всего показывать. У меня на курсах очень большая библиотека, просто огромная. Я могу показывать, что угодно. А сюда я тащу эти две книги, нагибаюсь и мне тяжело. Но рядом с ней надо показать Пьету Джотто, ту самую, где — что Мария, что Анна — обе, словно остервенели.

Джотто ди Бондоне (Пьета)

Тащат Его на себе, тащат… Это такая непримиримость со смертью. Анна губу закусила и тащат Его на себе. Такая вот воля, чисто механическая. А здесь такое скорбное примирение. Тут, и Мария Египетская, и Иоанн, и еще одна удивительная фигура. Когда вы смотрите на икону, она становится центральной. Эта фигура в красном одеянии, с воздетыми руками, линии этих рук каким-то образом соответствует линиям крещаток, усиливая такую экспрессию, подъем и, вообще, это очень экспрессивно — эти два черных крыла с такими расставленными руками. То есть, это такая вибрация, которая, повторяю, может быть на новгородской иконе. Но, вообще, иконе это не свойственно. Потому что икона должна сохранять какое-то очень большое равновесие внутри себя.

Так вот, оплакивание. Это максимум эмоциональной экспрессивности, поэтому я специально показываю новгородскую икону. Это абсолютная отрешенность от земного. Это мир горней, а не дольней. Они никогда не стоят ногами на земле. Это, все-таки, проявление из некоего пространства видения абсолютного и совершенного явления мира горнего. Икона совершенна. Она дает нам представление о мире духовном, классически совершенном, безупречном, о мире и образце мира горнего, который должен быть у нас перед глазами и на нем все держится и если его не станет, то будет очень плохо. Мы с вами смотрели Пьету очень хорошо вам знакомую. Для таких творений даже слово «гениальный» не годится. Есть несколько человек, которым ни один термин не годится. Я свою Пьету видела еще тогда, в Ватикане. Сейчас она находится под колпаком.

Микеланджело (Пьета)

Микеланджело собственноручно изваял ее просто из куска мрамора. Высек. Это изваяние. Она создавалась не путем налипления, а путем удаления. Не путем прибавления, а путем обнажения истины. Я еще о нем скажу, ведь он был особым человеком. Степень совершенства, с которой она сделана, не поддается никакому описанию. Все складки на платье Богородицы спадают каскадом. Она сделана из особой породы мрамора и доведена до безупречного совершенства. Он тер ее поверхность — сейчас вы ужаснетесь той жестокости, но это правда — лайковыми перчаточками из абортированных щенков. А если щенок родился и с него снимали эту лайку, то она уже не годилась для работы.

Посмотрите вот на это тело, которое лежит у нее на руках. Видно, что оно тяжелое? Ну, что? В том-то вся и разница — то ли молодая жена оплакивает рыцаря, который был убит в крестовом походе, то ли сестра своего прекрасного брата. Но это женщина, оплакивающая мужчину. Они оба молоды, они прекрасны и печаль Ее светла. Мы знаем, что Она — Богородица.