Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

Положение митрополичьей кафедры по отношению к великому князю Киприан сумел определить совсем в духе ярлыка (подложного) митрополиту Петру от хана Узбека [указание на подложность ярлыка добавлено Б. А. Романовым. – Ред.

]. Характерна самая форма этой грамоты – не жалованной, а, так сказать, протокола соглашения между великим князем и митрополитом, которые «управили» это дело, «сед» в совместном совещании

[332]

. По существу, это договор, ставящий митрополичьи владения в положение, сходное с положением московских удельных княжеств. Размер митрополичьих владений определяется тем, чем владел митрополит Алексей. Территория эта неприкосновенна: ни бояре, ни слуги великого князя не должны на ней покупать вотчин. Население – под присудом и управлением митрополита, ни судьи, ни сборщики княжие в то не вступаются. Дань оброчная идет великому князю по грамотам, но лишь в том случае, когда по всему великому княжению идет сбор на татарскую дань; ямская гоньба – когда села великого князя ее дают. Суд между людьми великого князя и митрополита – «смесный». Все бояре и слуги митрополичьи, которые служили митрополиту Алексею, идут на войну под особым митрополичьим воеводой, но только тогда, когда сам великий князь выступает в поход; позднее вступившие в митрополичью службу входят в состав великокняжеских полков. Чем не удельное княжество? Великий князь себе обеспечил отказ митрополита от поставления в попы и дьяконы своих слуг и данных людей и ограничение митрополичьих сборов с церквей по городам и волостям великого князя. Последнее особенно характерно, придавая митрополии своеобразный территориальный характер: вне ее владений великий князь представитель интересов «своего» духовенства в защите от митрополичьих поборов. Перед нами договор двух властей, властей политических и территориальных. Киприан пошел сознательно вразрез с традициями митрополита Алексея, и ряд его столкновений с епископами Алексеева поставленья, как и его недоверие к своему же двору – запрет митроличьим слугам покупать вотчины в его [митрополичьих] владениях, внесенный в договор с великим князем, – показывают, как он разошелся с «омосковленной», если можно так выразиться, средой, сложившейся при митрополите Алексее вокруг митрополии. Независимость митрополии, которую он отстаивает, опиралась, с одной стороны, на ее всероссийское значение, т. е. на роль митрополита не на востоке только, но и в Западной Руси, где Киприан своей политики не подчинял московским интересам (а скорее поддерживал подчинение Москвы влиянию Витовта при Василии Дмитриевиче), с другой, на две внешние силы – константинопольскую патриархию и, отчасти, милость ханскую, гарантировавшую со времен митрополита Петра права Русской церкви. XV в. принес постепенное падение всех этих трех опор и привел митрополию к полному подчинению великокняжеской власти.

Московским государям и их слугам трудно было мириться с светским могуществом и владельческой независимостью митрополии в ту эпоху, когда Москва все усиливает власть свою над вотчинными княжениями Северо-Восточной Руси и расширяет свои силы и средства за их счет. По кончине Киприана (1406 г.) Москва осталась без своего кандидата в митрополиты, потому что от Киприана, конечно, и ожидать не могла «воименования» и благословения в преемники желательного лица, а без того немыслимо было провести поставление такого лица в Константинополе.