Лекции по русской истории. Северо-Восточная Русь и Московское государство

В 1445 г. возобновились столкновения с Литвой, и великому князю надо было восстанавливать свое значение на западных «украйнах». Но важнее в это десятилетие отношения татарские, сильно осложнившие все положение. Золотая Орда, Кипчакское царство, вновь терзаемое внутренними раздорами, окрепшее было при Мамае, Тохтамыше, Едигее, снова пошло по пути распада. Части его организуются особо, и этот процесс имел для Руси, прежде всего, то значение, что выделявшиеся из Кипчакского царства орды придвигаются в поисках нового центра к пределам Русской земли. Осенью 1438 г. Кичи-Махмет выбил из Орды брата Улу-Махмета, и тот засел в Белеве. Ища пристанища, хан «начят даватися в всю волю князем рускым», обещая, если и вернет себе царство, «стеречи» земли Русские, а «по выходы… не посылати, ни по иное ни по что»[213]

. Но великий князь послал на него двух Юрьевичей, чтобы выбить его из пределов русских. Однако дело кончилось поражением московской рати, а Махмет засел в Нижнем Новгороде старом и держался в нем до весны 1445 г. В «меньшом городе» Нижегородском затворились великого князя воеводы, но позднее вынуждены были (голодом) сжечь город и уйти к великому князю. Отсюда Улу-Махмет сделал набег под Москву, сжег Коломну; позднее – 1445 г. (январь) – упоминается его набег к Мурому. За два года до того, в 1443 г., пришел на Рязанскую землю царевич Мустафа и по «докончанью» с рязанцами расположился на зимовку в самой Рязани. Великий князь послал на него рать, усиленную ополчением мордвы, [и] пеших рязанцев с рязанскими казаками. Татар побили и самого Мустафу убили на реке Листани. Эта тяга отбросов татарской силы, сильных боевой годностью и, видимо, немалочисленных, стала источником нового явления – появления в составе рати великого князя служилых татарских царевичей и князей ордынских с военными отрядами их слуг и воинов. Уже в 1445 г. Василий Васильевич посылает на литовские города «дву царевичев», упоминается служилый царевич Бердыдад. Выбив, в конце концов, воевод из нижегородского кремля, Улу-Махмет послал на великого князя сыновей своих Мамутяка и Якуба, а великого князя не поддержал Шемяка, не подоспел к бою царевич Бердыдад, и великий князь потерпел поражение у Спас-Евфимьева монастыря, попал в плен с князем Михаилом Андреевичем верейским и многими боярами. Что произошло между ханом и его пленником, мы толком не знаем. Улу-Махмет через полтора месяца освободил Василия, обязав его весьма крупным «окупом», но дело было не только в этом. Из наших летописей одни, видимо, воздерживаются от изложения условий, другие, помянув огромный выкуп (будто до 200 тысяч рублей), добавляют: «а иное Бог весть да оне»[214]

. Великого князя не только отпустили с Михаилом верейским и всеми боярами, но с ним пошли на Русь многие князья татарские со многими людьми. Тогда же пошли фантастические слухи, использованные Шемякой, чтобы напугать Ивана можайского, будто Василий Васильевич «к царю целовал (крест), что царю сидети на Москве и на всех градех Рускых… а сам хочет сести на Твери». И позднее Василия Васильевича обвиняли, «чему еси татар привел на Рускую землю, и городы дал еси им, и волости подавал еси в кормление? а татар любишь и речь их паче меры, а крестьян томишь паче меры без милости, а злато и сребро и имение даешь татаром»[215]

. В дни большой беды – ослепления и изгнания – в ряду преданных сторонников Василия видим двух сыновей Улу-Махмета: Касима, прозвищем Трегуба, и Якуба, которые пришли с князьями и силами своими «искати великого князя за преднее его добро и за его хлеб, много бо добра его» было до них[216]

. Когда же было это добро, как не по возвращении из плена? Касим и Якуб затем неизменно служат «со всею силою» Василию против всех его недругов, и прежде всего против татар ногайских и казанских. В эту пору, одновременно с освобождением Василия, Улу-Махмет пошел на Казань, вотчинный городок князька Азы-Алибека, взял его, но был убит сыном Мамутяком, основателем Казанского царства. Его братья Касим и Якуб служат Москве, но об их кормлении мы ничего не знаем, конечно, не случайно, как не случайно молчат наши источники о времени возникновения Касимовского царства. Только договор Ивана III с рязанским князем Иваном Васильевичем 1483 г. сообщает, что Василий Васильевич за себя и за князя рязанского «кончал» с царевичем Касимом и сыном его Даньяром, о положении их, что им с Рязанской земли шли условленные доходы, чтобы от них не принимать ясачных людей-бесермян, мещеряков и мордву, а которые уже вышли за Рязань, тех «в силу не вывести», но давать им царевичевы «оброки и пошлины по их силе»[217]. Пожалование Касима Мещерским Городком и волостями мещерскими произошло не позже 1456 г., в начале 50-х гг. Это было владение, по-видимому, во всем подобное княжескому уделу, увеличивавшее боевые силы великого князя помощью подручника, самостоятельного в управлении своем, но еще одаренного кормленным доходом с волостей рязанских. Из этого сопоставления кажется ясно, что фактические поводы для нападок на Василия за его татарские отношения были весьма реальны, но, по-видимому, намеренно затушеваны в наших летописных сводах в позднейшей редакционной работе над ними.